Ветер в лицо.
Птичий щебет,
как детский смех.
И толпа внизу –
Неспокойное озеро –
Ждёт.
На колокольне стою.
Нет бы ткать,
вышивать предзакатные солнца –
А мне надо самой
к солнцу!
По ночам
собирала жар-птицыны перья
Вдоль заросших тропинок.
На рассвете среза`ла
несечёные волосы ив.
По углам – дымы паутин
В моём доме... А я
Мастерила и ладила – крылья!
Чтобы, встретив восход,
полететь за моря
заповедных лесов и степей...
Кто бы верил.
Наверху колокольни стою.
Сколько здесь до меня вот так?..
Ветер щупает новые крылья
И подталкивает: «Лети».
Кто бы верил...
Тысячи глаз.
Вот блеснули одни – в светло-карих
И испуг, и призыв:
«Ну же... Падай».
Вот другие, древесно-серые –
Плачут
или слезятся от солнца:
«Говорила тебе, чудачка...
Ты не слушала. Поздно! падай
и не мучь меня:
ведь – любила...»
Третьи глянули, впившись, – бесцветные,
Будто лёд в половодье:
«Рано.
День нелётный, крепленья слабы.
Жаль задумку... Да падай, падай».
Мои крылья –
прочные, лёгкие,
Но поднимет их – только вера.
Сорный смех растёт над толпой.
«Падай», – ветер шепнул со вздохом.
К чёрту!
Шаг с колокольни,
руки раскинув –
Разбивайся-гори...
Подхватил воздух крылья,
Как вода – сухие листы.
Задрожали, расправились –
понесли –
Над каменьями-взглядами,
И над криками-стрелами,
И над хатами,
в изумленье присевшими,
И дорогой – ползущей медянкой,
Над рекой с отраженьями-слитками,
И над лесом, над старыми гарями,
Над болотами и лугами –
На восход,
вслед за грозами,
не уставая,
Продираясь сквозь стаи дождей...
Был в толпе один,
Кто
поверил.
2011