2 вариант
Сильвия Плат - Медальон
В стороне от ворот судьбы и страданья,
Прислонясь к апельсинному дереву, сбрасываю оболочку
Бронзовой змеи, избавляясь от лживого солнца
С инерцией шнурка - мёртвой,
Но всё же гибкой, в тисках тишины успокаиваясь
От его кривой улыбки с оскалом зубов,
Языка стрелой розы такого же цвета,
Вручающего мне зависимость
От ярко-красного взгляда,
Пылающего стеклом.
Отворачиваюсь, - он гаснет.
Когда я разрываю со скалой моё время,
Он запасает для новых укусов ожоги,
Повернувшись спиной к бледно-жёлтому Солнцу,
К одинокой мёртвой форели,
Аппетит не теряя на её пламя,
Существующей связи цепочки,
Относя к драгоценному камню.
Её матовый блеск из чешуек:
Из стекла закатного солнца выгоду извлекая,
Я в слоях его белой личинкой сворачиваюсь.
Тонкие пальцы тьмы, касаясь, гасят мой свет,
И вздувается он невинно синим ушибом.
Я осваиваю эту ночь робкой мышью.
Весьма целомудренным блеском
Несущего гибель металла критерием человека,
Швыряя кирпич в него безупречной улыбки.
*
1 вариант
Сильвия Плат - Медальон
В стороне открываю врата судьбы и страданья,
Как кожуру снимая с апельсина -
Висящего на моём дереве медальона
На цепочке бронзовой змеёй, сияющей ложным солнцем.
Гибкий шнурок с ботинком; возражением тьме
Захлопнута намертво пасть искривлённой улыбкой:
Внутри с языком стрелой розы такого же цвета…
С моей руки свешиваясь, наблюдает
Своим ярко-красным горящим глазом,
Вспыхнувшим ярко стеклом.
Повернув, я гашу его свет,
А качну - и он разбивается на осколки,
На кусочки, так же горящие.
Грудь ужалят и снова свернутся бледно-жёлтые
Лучики мёртвого солнца в чешуйки форели;
И засветятся на её брюхе,
Составляя цепочку из тех чешуек
Древним способом драгоценного камня.
Внутри уже матовым блеском
Под молочным стеклом закат солнца -
Причудливо слоясь витками прозрачно-белого цвета,
В касании с тонкими пальцами тьмы,
Синяком вздуваясь, угасает,
Ночь осваивая робкой мышью;
Весьма целомудренным лезвием,
Неопороченным смертью металла человеком
Швыряет кирпич в него, завершая свой смех.