Сосна

       

А вот мой лес,
где я на небо в детстве лез.
Срывался я,
держась за сук:
и думал я,
что мне каюк.

Стволы вздымая надо мной,
лес шелестел, что я живой.
Змея змеилась, гром гремел,
простор даваться не хотел –
и я летел к земле,
где крот
червями набивал свой рот.
И подорожник копьецо
мне ткнул в разбитое лицо.
И строго вверх - за взмахом взмах
зайчонка коршун нес в когтях.
Рукой до неба не достал.
Рубаху новую порвал.
Что дома я скажу отцу?
И кровь, и слезы - по лицу.

Всему на свете свой черед
обида детская пройдет,
рубаха станет мне тесна.
А ты, чем станешь ты, сосна?
Столбом, крестом, забором, книгой
или золою под ковригой?
Мне больше у тебя не греться –
ты с сердцевиной, но без сердца.
Ты не застонешь надо мной,
когда споткнусь о шар земной,
когда в гортань мою войдет
больничный пресный кислород.
Затянет рану под ребром,
и вновь карманы серебром
набьют мне щедро соловьи.
Ты - дерево - одна живи.
В тебя вгоняет вздымщик нож,
- а ты его переживешь.
Ты - дерево - растешь века.
А жизнь живого - коротка.
Успеть бы, только бы успеть
спеть песню, а не прохрипеть.
Порадовать отца и мать
и друга в черный день обнять.
Мне позарез нужна строка,
чтоб сердце - больше кулака.
Ну, а царапины - не в счет.
Как на собаке заживет.