"...время уродует мир голосами тысяч... вспомни их всех детьми... и всех прости."
Ноябрь. Восьмое. Снег хлопьями.
Что прячут руки в карманах, только бы добрыми
остаться
в дали от себе пощёчин.
Ночь.
В закрытые глаза видно чётче.
Пьяный город внутри распускает сети.
И надо бы проснуться, но телевизор...
В наших домах больше не играют дети.
Забудь, как в этих стенах преследуют мысли.
Иди мимо карт.
Лестница с неба на самое дно
тянется нитями вен.
Твоих событий плен - молодость.
Двадцать двенадцать, там двадцать шесть.
Ты здесь.
Я знаю тебя нейронами.
Не стоит скрываться в танцах с тенями.
Искал тебя,
шагами неровными
круг замыкая в сотни спиралей.
Жизнь катилась к чёрту колёсами,
медленно, мощно срывая с петель
боль, заключённую в сжатые дёсны,
страх - не стучать в закрытую дверь.
Ты и не в курсе, Андрея не стало.
Он оступился в ноль ноль девятом...
Знаешь, для счастья надо так мало, но
тебя не было рядом.
Двадцать четыре на семь,
зубы сильнее обивки дверей.
Ты в отражении больных глаз.
Он так просил. Он так искал
то, что убьёт эту боль хотя бы на час.
Дамир улыбался приходу зимы.
Такое случается в клинике нервов.
Время научит дарить эти сны
братьям в палатах,
братьям по клетке.
Большой тёплый дом. Улыбки родных.
Сердца Троих плюс твоё сердце.
Такой добрый, заново сотканный мир.
Ноябрь. Восьмое. Снег хлопьями...