Дрезденская галерея на Волхонке,
Событие в пятьдесят пятом...
Живучи прекрасного поклонники,
Помню, не с потолка взято.
Ломится в двери публика недаром,
Ведь Сикстинская мадонна
Рафаэля и шоколадница Лиотара...
Мадонна для всех - икона.
Вдруг накатило, замираю как пень,
Не сразу пойму, ошарашен,
Ранее не знал, кто такой Гольбейн,
Тем более, ещё и младший...
Не ведал - у кого какой приоритет,
Было мне не до живописцев...,
Но держит за сердце меня портрет,
Так, не отпуская, схватился
Сановный граф Шарль де Моретт.
Это шестнадцатое столетие,
Французский посол, Испания, двор...
Что же иного тут приметнее?
Но отчего знаком пристальный взор...
Я овощ из другого огорода,
А он - родной, запомнен с детства,
Проникающе благородный,
Такой, от какого никуда не деться...
Он со мной, оберега вроде.
Безвременье времени, пусть говорят,
А может, его круговорота,
Но это тот самый, моего отца взгляд,
Не пришедшего с фронта.