Люблю я чисто вымытый Париж
И женщин его с мытыми ногами,
Их внешне ощущаемый престиж
В хождении неспешными шагами.
В глазах неброских - спрятанная страсть,
Что ждет их возвращения с работы.
В глазах мужчин уверенная власть
И искры эротической охоты,
Теснятся стаи евро в кошельках,
Пошитых из скрипучей модной кожи.
А Сена, вся в искристых жемчугах,
На ленточку из люрекса похожа.
По Сене во все стороны снуют
Кораблики в сопровожденьи гида.
Там тоже вроде женщины плывут,
Но странного и встрепанного вида:
Глаза все время смотрят в объектив,
А на ногах баретки на танкетке,
Их палец, хлопотлив и суетлив,
Все щелкает по кнопочке-гашетке.
И с плеч свисают сумки и футляр,
А на глазах нечесаные пряди
Скрывают туристический угар
И зависть потаенную во взгляде.
Там, среди этих баб, и я плыву -
Уже распухли ноги, рот разинут.
Потом вернусь опять в свою Москву
И распрямлю натруженную спину!
Но… каждый день, лохматая, бежишь
В метро по переходам с ветки к ветке,
С мечтой одной: когда ж опять в Париж?
А на ногах? Привычные баретки.