На этом свете есть Душа,
От Господа она пришла.
Пути своего еще не зная,
О светлых помыслах мечтая.
Вот, наконец, и первый крик –
И наступил рожденья миг:
«О, мир! Прими меня как есть!
Я буду добрым, честным здесь.
В любви твоей я буду здесь купаться,
В своей любви я буду признаваться.
С отцом в молитве буду говорить
И верой, правдой всегда ему служить!»
Душа другого не хотела,
Но по-другому было дело…
Прошло немного времени, лет пять,
И разум тот, что при Душе, он начинает лгать.
Сначала, конечно же, наивно.
И за враньё все время стыдно.
Душа с волненьем к разуму с вопросом.
Хоть разум мал – неладное он чует носом.
«Зачем враньём меня ты отравляешь?
Зачем так медленно меня ты убиваешь?»
И разум детский, вопроса так и не поняв,
К родителям спешит, минуту взяв.
Ему так хочется, чтоб предки дали свой ответ –
На всё происходящее пролили свет.
«Мама, папа, почему все люди лгут?
Другие ведь за это даже бьют!»
«Ох, наивное дитя! Ведь без вранья нельзя.
Ты без него не проживёшь и дня.
Но лгать нельзя, вернее, нам не лги.
Ведь мы родители твои!
Да и вообще ты мал ещё, вот подрастёшь –
Без нас ты всё поймёшь».
Всё что ребенок понял – надо подрасти.
И так же от ответа постарался он уйти.
Душа в хранилище своём молча наблюдала.
Надежду, что он всё поймёт, она питала.
Но годы шли, Душа страдала.
Хранилище её уже гордыня разъедала.
Ребенку говорили: «Ты самый умный в классе,
А что красив – так это видно в массе!»
Душа кричала: «Ты не верь, ведь это только тело».
Но по-другому было дело…
Теперь на родичей подросток свысока смотрел.
И все происходящее оценивать умел.
Он знал, что он уже подрос, точнее вырос.
И из того, что видел, слышал, он уж точно что-то вынес.
Теперь родители к нему с вопросом: «Зачем ты врёшь?»
И вот ответ: «Ведь без вранья и дня не проживешь!»
В хранилище Душа, конечно, бунтовала,
Набравшись сил, по-прежнему кричала:
«Мне больно слушать твои речи.
Большой ты груз берёшь на плечи».
Слова Души всё тяжелей становиться принять –
Ведь гнев тихонько начинает разъедать.
Подростка начинает это раздражать.
Он начинает Душу еще сильнее обижать:
«Я буду жить, теперь уж вольно.
Твоих речей с меня довольно!»
Душа, услышав это, начинает замолкать.
И думает на помощь кого-нибудь призвать.
В ином хранилище жить она хотела.
Но по-другому было дело…
Время шло, Душа заболевала.
Что телу будет плохо, она об этом знала.
Ведь в промысел Господь так заложил:
Болезни телу как знак он предложил.
И тот, кто знак от Бога будет понимать,
Тот будет знать, что исправлять,
Чтоб тело не болело,
Чтоб очень медленно оно старело.
Но нашему герою на это наплевать,
Прелюбодеянием себя он начинает разлагать.
На эту тему не буду я писать.
Ведь этот грех смогли мы все познать.
Вот выбор пал, семья создалась.
Все будет хорошо, казалось.
«Быть может, вспомнишь обо мне,
Не будешь от меня ты в стороне?»
…Работа, дом, еще и быт –
И диалог с Душой совсем забыт…
Молчать Душа, конечно, не могла,
И в одиночку всё время говорила:
«Ты очень рано позабыл меня,
Ты всё спешишь – и это тоже зря.
Хорошим человеком научись ты быть,
Огромный мир чтоб смог ты полюбить.
Свою любовь чтоб детям передать.
Чтоб смысл жизни не терять».
И вдруг Душа услышала ответ:
«Тебе не терпится дать мне совет!
Хороший человек? Нет профессии такой!
А если будишь им, то ты – изгой.
Карьерный рост – вот высота,
Которую ты не достигнешь без труда!
Вот кое-что и я достиг –
И это ты задумайся на миг!
Что от твоего совета буду я иметь?
И что придётся мне терпеть?»
Вот и тщеславие разбушевалось,
И сребролюбие подкралось…
Душе бороться становится труднее.
«Неужто это все ему милее?»
А мудрость стоит тихонько у порога,
Кому-то говорит: «Я подожду еще немного».
Зато время никого не хочет ждать,
Напоминает: «Тебе сегодня сорок пять».
Вот принимаешь поздравленья,
Сегодня день увеселенья,
И дети взрослые вокруг тебя –
Жизнь, типа, прожита не зря.
А то, что грех еще один в тебе
(Известен он как «чревоугодие»),
Так ты в расчет его и не берешь,
Поскольку ты немало жрёшь.
Дети выросли, родители стареют.
Теперь и их надежды только греют,
Что время им ты уделишь
Но нет тебе уже опять в Париж.
Душу силы начинают покидать,
Грехи тело начинают разрушать.
Болезней кучу приобрёл –
Смотри, к чему теперь пришёл!
Душа твоя уже молчит,
Она уж точно всё тебе простит
Ты слышишь, сердце как стучит,
Хоть и оно уже болит?
Очередной грядёт твой юбилей,
Все меньше становиться друзей
Ты начинаешь потихоньку всё терять –
При этом ничего не собираешься менять.
На пенсию с почётом ты ушёл.
И к мыслям ты другим уже пришёл.
Печаль вдруг стала посещать,
Последний грех твой – стал ты унывать.
Как фильм, ты смотришь жизнь свою,
И понимаешь, что уж на краю.
А вспомнить нечего: карьерный рост,
И лицемерный чей-то тост…
Ведь ты куда-то всё бежал,
Грехи при этом крепко ты держал.
Теперь и деньги не радуют тебя,
Былого нет в тебе огня.
Тебе не вспомнить, каким ты приходил,
Зато запомнят все, как уходил…
И вот на смертном ты уже одре.
Всё, что услышал: «Я не нужна тебе!»
Душа на руки к Ангелу упала,
Сказав: «О, как же я устала!
Ты отнеси меня домой,
Мне очень нужен тот покой.
Тебя по-прежнему ВСЕ любят там и ждут,
Ты слышишь? – Нас они уже зовут…
…Я здесь любви хотела,
Но по-другому было дело…»