Не спится мне во дворце, не скрою — лежу, но все не смыкаю глаз. Наверно, я заражен луною, блестящей ярко, как медный таз. Луна в мой дом пробралась игриво, сметанной лужей облила пол, трясет упрямо блестящей гривой, зовет с собою…
Ну, я пошел.
Моя небесная проводница, куда ведешь меня из дворца? Луна мерцает, луна лунится, дорожке лунной все нет конца. Кому-то я оказался нужен, луна поймала случайный зов… Король, дождитесь меня на ужин, ваш шут уходит без лишних слов.
Людской порядок, да испокону: совет ли, просьба — идут ко мне.
Я шут, который поет драконам, и греет душу в чужом огне.
Я им пою, иногда играю, и просто, знаете, говорим… Таких профессий не выбирают — да мало кто б доверялся им. Дракон — зверюга, огромный, грубый, чуть что, зараза, плюет огнем, с ножищу — когти, с ручищу — зубы…
Пою — с прекраснейшим существом.
Иду вперед по дорожке лунной, что прогибается по воде…
С моей подругою семиструнной я побывал…ну, почти везде.
Я пел драконам совсем бескрылым, парящим в воздухе, как мираж. Я пел с восторгом, и жарким пылом, они светились — цветной витраж. Они свивались тугой пружиной и танцевали, возбуждены. Они дарили непостижимо свои чешуйки — цветные сны.
Играл на старой своей гитаре драконам черным, темней чем ночь. В ущельях скальных они взлетали — и мчался всадник случайный прочь. Им было скучно, мне было странно, они касались меня крылом. Они дарили мне жизнь (гуманно!) и тьмы туманное колдовство.
Играл на лютне драконам лунным, как будто литым из серебра. Они играли на лунных струнах, сегодня путали и вчера, не мало было их и не много, они боялись тепла, огня…Они мне дали свою дорогу, а может, ей привели меня.
Я приходил и к драконам-крохам, что не длиннее речных стрекоз, я был затейливым скоморохом, играл, смеялся, шутил всерьез. Я был жонглером и верхолазом, питался с ними пыльцой цветов. Подарки — щепоть ключей от сказок, конфет, стекляшек и лоскутов.
Я приходил к золотым драконам, поговорить о мирских делах. Они красивы, гибки, огромны, для умных — мудрость, для глупых — страх. Я байки им говорил с охотой, все сплетни, что приходили мне…Они дарили свои полеты, не раз неся меня на спине.
Я пел драконам морским — прекрасным, и ироничным, и озорным. Сверкали те чешуей алмазной под ярким пологом водяным. Они таскали меня к пиратам, учили песням сирен морских, мне высыпали на берег клады, ныряли…Как же люблю я их!
Я пел драконам огня и лета, в увитых зеленью был горах. Там много солнца и много света, и люди могут плясать в кострах, драконы много загадок знают, и шутят ласково и с добром. Они дарили семью мне — стаю, навечно там мой остался дом.
Играл драконам зимы и стужи, и пела вьюга вдвоем со мной. Они тенями в ущельях кружат, дворец там высится ледяной. Точеный лед — их тела драконьи, и солнце путает в них лучи, они всегда и во всем спокойны, и сделок с ними не заключить. Упал под воду — они видали, и, видно, песни у них в цене: замерзнуть мне подо льдом не дали, и холод больше не страшен мне.
Я пел драконам в людском обличье — блеснет и спрячется чешуя. В таверне старенькой «Пограничье» знакомым пел и своим друзьям. Они смеются, они танцуют, их песни лучше моих стократ. Они дарили мне поцелуи, и много-много своих баллад.
Я пел драконам в дворцах зеркальных, в горах, где небо — рукой подать, и необычным, и уникальным, каким названья не подобрать. И их подарки — в моем дыханье, в моих шагах и моих речах.
А люди — вечное наказанье! Проблемы все — на моих плечах.
Я сплю, конечно, мне это снится — драконы, замки, лихой полет.
…Луна мерцает, луна лунится, луна куда-то меня зовет…