Пока арбитры оценивают стихи финалистов, приглашаем завсегдатаев и гостей конкурсной площадки Золотой Пегас принять участие в народном голосовании.
Внимание! Под данной публикацией любой автор сайта стихи.ру, чья страница зарегистрирована не позднее 1 января 2012 года, может оставить свой шорт-лист. Он должен быть оформлен следующим образом:
1 место - № стихотворения
2 место - № стихотворения
3 место - № стихотворения
4 место - № стихотворения
5 место - № стихотворения
6 место - № стихотворения
7 место - № стихотворения
8 место - № стихотворения
9 место - № стихотворения
10 место - № стихотворения
11 место - № стихотворения
12 место - № стихотворения
13 место - № стихотворения
14 место - № стихотворения
15 место - № стихотворения
Стихи, соответственно, получают от 15 до 1 балла.
В конце голосования ведущие подведут общий итог.
Оценка народного голосования является составной частью всех оценок, влияющих на результаты финала,
если в голосовании примут участие не меньше 15 авторов.
Если количество проголосовавших будет меньше, то результат не будет влиять на итоговую оценку,
но победитель народного голосования получит приз зрительских симпатий.
!!!Принимаются только полные шорт-листы!!!
!!!Народное голосование продлится до получения оценок от всех арбитров!!!
№ 1. Колыбельная
Все игрушки – по местам. В комнате темно.
Вновь, на цыпочки привстав, ночь глядит в окно.
Месяц блёстки расплескал в тишину дворов,
и спешит ко всем, кто мал, фея добрых снов.
Спи, малыш, так плохо снам, если сны ничьи.
В них зимой живёт весна и журчат ручьи.
Парусам поют ветра, выбрав свой маршрут,
и до самого утра сказки в гости ждут.
Спи, мой ангел озорной, навсегда с тобой
теплота души родной и моя любовь.
Ты всю нежность этих строк в сердце сохрани.
Скоро вырастешь, сынок, – будешь петь своим…
~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~
№ 2. Хроника предрассветной тишины
Покуда в окна грузится рассвет,
так странно понимать, что мир реален,
и состоит из коридоров, спален...
Перезагрузка – и тебя в нём нет.
У времени остекленевший взгляд.
Как Заводная Птица Мураками,
оно сверлит холодными зрачками,
прищурясь через мутный циферблат.
В глубинах пересохшей немоты,
как в недрах позабытого колодца,
гортанным всхлипом эхо захлебнётся,
но не подаст ему никто воды.
Утратят мегапиксельность огни
в формате ночи, и, вдохнув прохладу,
вдруг осознаешь, как же мало надо,
и выдохнешь: "Спаси и сохрани..."
Закрыть ключом скрипичным тишину
имеются весомые мотивы.
Солирует с апломбом соул-дивы
собака на поблекшую луну.
Очнётся чутких клавиш звукоряд,
разбуженный одним прикосновеньем –
по чёрно-белым воспарив ступеням,
аккорды света небо покорят.
Замедлен механизма гулкий ход
пружиной износившегося мира...
Но вдруг в гипотетичности эфира
тебя услышит кто-то и поймёт?
Подходит время отвечать за всё
на острие сюжетного накала...
...И Бог тебя простит, вздохнув устало,
и, может быть, в который раз спасёт...
~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~
№ 3. Чашка за чашкой
Чашка за чашкой.
– Пей чай.
– Пью чай.
Скоро рассвет, да не скоро день.
Мёдом ли, ядом твоё "скучай",
долькой лимона тонет в воде.
Ночью нет туши, и слёзы чисты.
Ногтем упорно давлю жучков.
Хруст режет ухо.
– Простишь?
– Простил.
Часто терять навсегда – легко.
Дым слишком горек, а пепел сер,
наши пути не ведут на юг.
Я опоздала – ты не успел,
Мы захлебнулись моим "люблю".
– Йод прямо в раны не лей.
– Не лью.
Лучше сожми, перекрой поток.
Жжёт где-то слева...
А там в раю
скоропостижно скончался бог.
~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~
№ 4. Кто спорил
Почему ж эти птицы на север летят,
Если птицам положено только на юг?
Владимир Семёнович Высоцкий
Тот, кто спорил с судьбой, выбиваясь из сил,
Подставляя лицо всем ветрам, как мишень,
И назло всем врагам по теченью не плыл,
Тот один в поле воин и воин в душе.
Выбирал преднамеренно север – не юг
По разметкам полярных медведей и сов,
И у сильных не брал он подачек из рук -
Не лизал, не скулил и не жаловал псов.
И на белом снегу он читал письмена
Со страниц непридуманных жизненных книг...
Непрерывная в мире грохочет война,
А для жизни отмерены малость и миг...
~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~
№ 5. Несуразное стихотворение
Эти сны – эфемерно-странные,
Наших жизней изломаны линии.
Незагаданные желания,
Дни, омытые теплыми ливнями
Одиноко порою летнею
Дикой кошке одной на улице,
Электричка ушла последняя,
Да и небо сердито хмурится.
Внеземная цивилизация
Ей отправит посыл космический,
И с манерной кошачьей грацией
Подойдет к ней Герой Лирический
И, когда-нибудь, может в августе,
Улетят они к звёздам радужным.
( С одиночеством глупым справиться
Иногда так легко отважиться )
А в лукошках набитых груздями,
За опавшей листвой осеннею
Затеряется это грустное,
Несуразное стихотворение...
~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~
№ 6. Кипарис
Недвижны лица, словно маски:
ни дрожи губ, ни голосов.
Жара струится. Длится вязкий,
не прекращающийся сон…
Сквозь вату глухо: «Стройся! Живо!» –
и встали, будто на парад…
На вид обычны, не двужильны,
войной оплавлены в отряд.
…Уходят молча, без оглядки,
вдыхая пот и пыль дорог.
В одном – налаженном – порядке
размахи рук, мельканье ног.
«Так-так! так-так!», – сверкнёт сапог и
качнётся строгое лицо.
Ни тени страха, ни тревоги.
Шагают сотни близнецов
туда, в распадок за холмами,
где днём и ночью – дым и гарь,
сверкает небо временами,
огнём подсвечивая хмарь…
В закатном свете виден ясно
цветущий яблоневый сад.
От взрывов отсвет ярко-красный
среди летящих в небо хат.
…Когда неверные мельканья
порыв удара бросит ввысь,
заметишь: тот, над хатой крайней
взрыв так похож на кипарис.
~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~
№ 7. Всё нервы
Это всё нервы, конечно нервы,
Тахикардия, внезапный криз.
Ты так стремился во всём быть первым,
Первым и стал – выходящим из
Повседневного мегаоргазма,
Где гонор в цене и прыть,
Вагины ноют в бесплодных спазмах,
Пытаясь любовь родить.
А мир остался таким же точно,
Каким его принимал Адам:
в меру святыми и в и в меру порочным,
И в чём-то принадлежащим нам.
Что потерял ты? Совсем немного:
Друзей, знакомых, привычный быт,
Но стал на йоту поближе к Богу.
Ты объяснишься и он простит.
Растут деревья корнями в землю.
На землю падают их плоды.
Корнями в небо людские семьи
И в небо камнем свалился ты.
Исчез. О добром осталась память,
Набор из генов, а может мысль.
Как ленту фильма прокрутит замять
Время, полученное взаймы.
Злое с водой в океан унесётся,
Камни сотрутся, оставив песок.
Смейся паяц над разбитой… Смеётся.
Может быть дьявол, а, может быть, Бог.
~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~
№ 8. За что сражалась королева
Разменяны годочки-пешки
на продвиженье в блиц-игре,
и летний день сменяет вешний.
Листвы безумство в октябре
сменяют лютого* морозы,
а с ними вьюги, и метель,
и безответные вопросы:
Куда стремилась ты досель?
За что сражалась, королева,
на многоклеточном плацу?
Ходила в черном, реже в белом –
тебе ведь красное к лицу!
Тебе к лицу уютный замок
с окошком на цветущий сад,
в котором сын живёт и мама...
Где оплетает виноград
лозой тенистую террасу
среди роскошных георгин...
Где под вечерние рассказы
в окно заглядывает Грин...
Где под уютное мурчанье,
под ароматный мятный чай
отрадно музыки звучанье,
и тает, тает, невзначай
комок печалей – растворится,
и отворится тихо дверь
в твою заветную столицу –
души поющей цитадель.
*лютый – укр. февраль
~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~
№ 9. аясума
у аясумы в душе' серебряный камешек.
кто сегодня придёт поиграться с ним?
у кого на свитере ни единого катышка,
к камешку прикоснись.
какой приятный холодок, и аясума светится,
но это вовсе не свет, а такое проклятие,
оно ощутимее от вечера к вечеру.
аясума снимает платье.
камешек меркнет, аясума простужена,
к твоей голове приставлены довольно грубо
два её неумолимых оружия:
тайнозоркость и близогубость.
и ты всё говоришь: "аясума, не трожь. аясума, держись.
аясума, что ты страдаешь как потерпевшая?",
затачиваешь свои внутренние ножи
о камешек помутневший.
только нечего вспарывать. в сердце блестит потолок,
сквозь него видно, что
никому не сбежать, никого не зарежут.
аясума, склонясь, поправляет ослабший чулок,
занимается с тобой надеждой.
~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~
№ 10. Вечер колдует…
Не было жизни. Абсурд – но итожить-то нечего.
Очередная кукушка подохла в часах.
Врёт саксофон про дожди и безвыходность вечера.
Врут телескопы про звёзды. В искомых мирах
не было зрелищ – игра в поддавки и в подвывихи,
совесть-коррозия – изголодавшийся спрут.
Бегство на вдохе и невозвращенье на выдохе.
Исчезновенье на доли дрожащих секунд.
Не было веры – лишь псевдо-алтарь и язычество.
Не было маски – холодный расчетливый грим.
Северный ветер, его ледяное величество –
грамотный скептик, обижен и неуловим.
Не было шансов остаться – как минимум, в памяти...
В чёрствой прагматике будней – "сегодня" и "здесь".
Вместо триумфа – неловкость скольженья по наледи.
Вместо метели – туманная белая взвесь.
До горизонта – аккорд... Перемена тональности –
непозволительный и безуспешный манёвр.
Незавершенная аранжировка реальности –
просто вступление к теме заснеженных гор.
Вечер неспешно колдует, торгует картинами,
шёлком позёмок ласкает блестящую гладь...
Хмурый февраль беспокойно вздыхает лавинами,
в странное завтра не хочет меня отпускать.
Не было жизни, а значит и не было имени.
На непогоду беспечно потраченных дней...
Добрый большой сенбернар, отвлекись, не найди меня.
Скоро зажгутся созвездья... И станет теплей.
~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~
№ 11. Звезда
Зелёной змеёй электричка вползает в май,
Затоптанный пассажирами спит вокзал,
Мужик, переполненный нежностью через край,
Кассирше о чём-то пытается рассказать.
Кассирше плевать глубоко, почему он пьёт,
Уже рассветает и хочется спать давно,
А он ей в окошко бубнит про своё житьё...
А раньше когда-то ходили вдвоём в кино.
Когда-то, уже и не вспомнить в каком году,
Они целовались под ивами у пруда,
И он подарил ей на память с небес звезду…
Вот только зачем же теперь ей его звезда?
Она вышла замуж, растила цветы, детей,
Солила в кадушке арбузы, пекла блины,
Он после Афгана, гоняя своих чертей,
По чёрному зАпил в компании двух ханыг.
По пьяному делу распроданы ордена,
На грязном листочке ненужные адреса…
Как светлое что-то запомнилась та война -
Ведь дальше пошла только чёрная полоса.
Толпой пассажиров встречает вокзал рассвет,
С прощальным гудком разбегаются поезда...
А в небе висит и не падает много лет
Двоим так и не пригодившаяся звезда.
~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~
№ 12. тема с вариациями
и диктатура медленно вползла,
и тяжело дыша, остановилась.
и огляделась, выпучив глаза,
по цвету мне напомнившие силос.
и отразилась в них я целиком
со всем своим нутром и содержимым,
а за грудиной бухающий ком
приветствовал пришествие режима,
заполнившего сразу всё окрест
и телом, и дыханием, и мощью
на лапах с перепонками и без,
которые перекрывали площадь.
с боков её отваливалась ржа,
сочившаяся сукровицей мутной,
а брюха преогромный дирижабль
накрыл дома и городскую утварь.
и по - коровьи медленно жуя,
подрагивая чешуёй на теле,
проговорила диктатура: я
пришла сюда, как вы того хотели.
~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~
№ 13. На пристани – предосеннее
От рожденья ладно скроен,
август плавится жарою,
бродит кровь, как будто держит градус солод, но
к сожалению, сама я
ничего не понимаю:
отчего внутри меня промозгло-холодно?
Отчего? Никто не спросит.
Я готова встретить осень,
длинной одой или лучше кратким спичем, но
словно заяц у Мазая,
коченею, замерзая,
восприятие обидно обезличено.
Бело-глянцевые павы –
корабли заходят в гавань,
блики мячиками прыгают от палуб, но
с перевесом стылой грусти
в путешествие не пустят,
лишь гудком прощальный сплин зайдётся жалобно.
~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~
№ 14. Досада
Стереть! Содрать! Забыть вчерашний день!
Пустяк досадный режет диссонансом,
запачкав акварели жирной кляксой,
лишь стоит рану памяти задеть.
По сердцу колобродит жесткий ком.
Вороньей стаей вьются тени мыслей.
А я пытаюсь беды перечислить:
Кто умер? … Катастрофа? … Горе в чем?!
Всего лишь зацепил недобрый взгляд,
вдогонку – шепот, подлая ухмылка.
И чувствуешь предательство затылком…
А в мире – тишина и звездопад.
Но хочется отмыться! И беда –
чернее черной тучи! Мрака! Бездны!
Куда бы деться? … Впрочем, бесполезно…
… О камни бьет осеняя вода.
Покой глубин ко мне – со всей душой.
Волна скользит и ластится пантерой.
В ней – блики света с плеском доброй веры:
«Проходит всё!» … И это хорошо…
~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~
№ 15. Когда я стану насмешлив
Когда я стану насмешлив и даже груб,
она прижмётся ко мне, в ремень вопьётся рука.
– Это наш клиент, – скажет, смеясь, мой друг.
А я не хочу этих мокрых горячих губ
с запахом пива и табака.
Но она будет настойчива и дерзка,
ткнётся губами в ухо, зашепчет: – люблю, люблю...
И будет стремительнее, чем река,
похожая на зверька,
верящая в семью.
Очевидное глупо было бы отрицать –
не любовь ею движет, слепой протест,
но я не хочу потерять лица,
и я не смогу заменить отца
дочери, которой нужен отец.
~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~
~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~
Всем удачи!