Тьма укроет город покрывалом, ветер мчит предвестником грозы
Майской ночью, вновь зевнув, устало, ты наденешь плащ из бирюзы.
Будешь молча в зеркало глядеться, косо на метлу в углу взглянув,
Гулко отмеряя стуком сердца, несколько оставшихся минут.
В изумрудной зелени дубравы из дремучих непролазных чащ,
Почернеют, опаляться травы, там, где их коснется тени плащ.
Царскою охотой Хеллекина, в вечной свите Господина Тьмы
Ты промчишься в маске Арлекина, а в часовне запоют псалмы.
И под полной золотом луною, миражом, туманной дымкой грез
Пронесется Морриган стрелою, в колдовском венке из падших звезд.
Темной феей призрачных иллюзий, через мост проскачет, уносясь,
С алой нитью из кровавых бусин, что на тонкой шее улеглась.
Бледный рыцарь, упоен тоскою, мрачен лик и тих печальный взор
Грезящий о вечности покоя, по счетам платя за давний вздор.
Слишком острой оказалась шутка, непомерно высока цена,
Вечности отравой яда жуткой, счет сегодня оплатил сполна.
Одиноким отраженьем ночи, меряя тяжелым шагом путь,
Перекрестков господин полночный, ни на миг не станет отдохнуть.
Год за годом, все одно и то же – ночь при свете призрачном луны,
Как в зеркальном отраженье схожи. Полночи минуты сочтены.
А под утро пропоет предвестник, утренний рассвет провозгласив,
Искрами костра, развеет песни, вновь исчезнет колдовской мотив.
Ночь уходит, и гроза растает, свет на смену тьме приходит вновь,
Колесо судеб чужих, вращая, в мир, грядет извечная любовь.
1 октября 2012