И ушло, убежало, уехало звонкое утро,
и растаял туман над забытой и грустной рекой.
Я давно-предавно поступаю достаточно мудро,
не пытаясь рассеять запутанный жизнью покой.
Мне не хочется видеть себя на прогорклом развале,
ведь не станется в этой судьбе навсегда прогореть.
Но на старых, заезженных, брошенных временем шпалах,
проезжая по новым, захочется спорить и петь.
Я зажмурю глаза, чтобы снова и слепо влюбиться,
чтоб опять улететь к той забытой и грустной реке.
Только что и когда может в жизни моей повториться,
и проступит следами на влажном прибрежном песке