Заскулила душа и взвилась
вновь окликнутой той собачонкой,
что пинали и гнали бессчётно –
потому что дела и дела.
Потому что под дикий аллюр
не успеть разглядеть той ромашки,
что в неброском халате домашнем
в час, когда свет сиянием люб.
Заскулила – да что ж с неё взять?
Вновь забудут – усердие глухо -
почесать у собачки за ухом
потому лишь, что палец озяб…