Как ручейки весной проворные
Лед разъедают на земле,
Так слезы редкие, но горькие,
Каналы точат на лице.
Глаза глядят слегка печальные,
В них память всех ее морщин.
Отражены аресты давние
И горе следующих зим.
И очереди с передачами,
И розыски исчезнувших в тюрьме,
Которые в начале века начали
Участвовать в освободительной борьбе.
И выселенье из квартиры,
И ожидание из лагеря письма:
Тогда подруга проходила,
Уставив в сторону глаза.
За веточками терны первыми
Стояли матери и жены.
Все пережив, остались верными,
И не слышны их были стоны.