Не алкоголь мне подсказал тропу до счастья.
Не сумеречный вечный Млечный путь.
Но писем суть, написанных с пристрастием,
Одетых в рясы, думал, проклятых подруг.
С собой самим любимым так вот и покончил.
Теперь уже не видеть мне Христа.
Обречена больна душа на бесконечность.
Родная мать это простит, но лишь она.
Подруги же мои продолжат громко спорить,
Но голословно, безответно, в небеса.
А я в Аду буду гореть, спасибо Богу,
За то что спас меня от них, и навсегда.