Зачем ты надела рейтузы в обтяжку,
зачем взбодрилась ты Пуазоном?
Вздыхала так преданно, тяжко,
как будто бы обрела Кобзона.
Не он я, последний я циник,
всё ждал не дождался момента,
заботился о твоём золотом сыне,
чтоб пить из твоих голубых вен-то!
Ах сладок он сок на дармовщинку,
вкусны со сметаной мясные щи.
Послушай, любезная Инка,
уйду я, другого ищи.
Кто раи с тобою построит,
лечу я, о ангел я падший.
И звёзд восхитительно рои
падут, отсветив, отыгравшись.
1992