гуляла осень то с сильнейшим
ветрюгой, этаким норд-вест,
то с ливнями, а то вдруг гейшей
сама кривлялась под оркестр
из тысяч скрипок, флейт, гобоев,
сменивших летнюю лазурь,
то замирала будто Боинг,
едва не снёсший полосу.
и был покой её торжествен,
чуть-чуть растерян, рыж и пуст,
как будто всех влюблённых женщин
лишили разом прежних чувств.
и ряд скамеек был изящен,
лишённый утомлёных тел,
и допотопный белый ящер
зимы откуда-то глядел