* * *
Я бы обнял тебя, убаюкал бы враз, но сейчас
возникает пейзажик, и длит расстоянье меж нами
час Марии, младенца, пещерного сумрака - час
Вифлеемской звезды над бредущими к свету волхвами.
Я не боле, чем плотник, за срубом сработавший сруб,
назаретский босяк, с молодухой намыкавший горя,
рогоносец от Бога, на Бога имеющий зуб -
оттого, что не голубь... Зачем, Гавриил, я не голубь?
Собирайся, Мария, наливай в свою грудь молоко,
жёлтой пяткой ударь в голубое ослиное брюхо!
И гора, и верблюд поскорее пройдут сквозь ушко
полустёртой иглы,чем печаль через Богово Ухо:
авоэ -авоэ...Вифлием, коли можешь, прости
кровь твоих малышей...Как в прабабкиной песне поётся,
авоэ -авоэ...Я, конечно могу их спасти,
а спасу Иисуса, Марию, себя, рогоносца...