ПИЛЮ ДРОВА
Ни цели нет, и нет амбиций.
Я просто пишущий субъект,
а не какой-то там патриций,
а если проще, я – Поэт –
гарцую по страницам грусти,
читаю, восхищаюсь я.
И в неожиданности чувства,
неоднозначностью меня
вдруг спровоцирует словами
и мысли выплесну строкой.
Становятся они стихами,
когда душевный непокой
читатель чувствует, читая
стихотворение в ночи. –
Награда эта непростая
со словом-просьбой не молчи.
Давно уж нет во мне амбиций –
осенняя пришла хандра,
я не пишу властям петиций,
пилю под птичий гам дрова.
ПОВДОЛЬ
Я не рискую быть понятным
в юдоли собственной судьбы.
Всегда ли выгляжу опрятным?
Шагаю ровно, как столбы
повдоль обочины свободы,
с собой о жизни говорю.
И под малиновым я сводом
встречаю странную зарю.
Она багровая сверкает,
златой становится она.
Звезда последняя мерцает,
шумит по стеблям тишина
и разворачивает утро
забот в неряшливости дня
с росой из капель перламутра
ночного светлого дождя.
ИГРАЯ В ПОДДАВКИ
Добраться хочется до сути,
играя с вами в поддавки,
во власти все вы как из ртути –
переливаетесь, портки
стирая до мозолей злости,
кричите, топая ногой,
и перемалывая кости,
сгибаетесь пред ним дугой.
Не надо, друг мой, оправданий –
в них не нуждается никто,
вернувшийся вчера с заданья,
в прорубленное влез окно
в Европу за Петром Великим,
нещадно бороды рубил
царь вместе с головою-ликом –
Россию бешено любил.
ЯВЛЕНЬЕ ШТУЧНОЕ
Поэт – явленье штучное,
поэтому молчу.
И слово дюже звучное
без устали строчу.
И нет покоя. Ветреность
присуща тоже мне.
Причина? – лишь уверенность –
в седле я – на коне.
Поэт – явленье штучное! –
до хрипоты кричу.
Открытье не научное,
подобное мечу
разит врагов и ворогов,
над властью не висит,
но мечет стрелы говоров,
вонзая в монолит.