И вот они - следы остылых губ
На памяти, изъеденной склерозом,
В сознании, бессмысленно тверезом,
Талдычащем, что я еще не труп.
А вовсе даже двигаюсь, живу,
И голова пуста и глухо ноет,
И хочет сна, а может быть, покоя,
А может, просто грезить наяву.
И подперев извилины рукой,
Ведя пером по жертвенной бумаге,
Я снова ставлю точку в полушаге
От истины, запутанной строкой.
И если тягомотный длится бред
И вяжутся слова в пучки и космы,
Не ври себе, что это шепчет космос -
Ему плевать, ему и дела нет.
И просто за окном опять темно,
Тускнеет осень, приближая вьюгу,
И мы сто лет не видели друг друга,
И так уж нам, наверно, суждено.