За месяц до зимы,
раздетыми насильно,
стоять перед людьми
деревьям очень стыдно.
Не по вине их срам, —
но, словно люди, мучась,
к жестоким небесам
они воздели сучья.
Была у них листва, —
а осень всё украла.
Для них, живых едва,
и надо-то так мало —
не снег, не лёд. Вода.
Вода, что их поила,
когда был дождь. Когда
им даже жарко было.