Я был в городском саду, где вязы грустноволосы.
Взлетала с литавров оркестра военная музыка; медь
алела на раструбе баса, причудливо отражая
вечерние платья людей. Абрикосовые фонари
разглядывали, не мигая, публику променада:
жеманные гувернантки, словно выписанные сюда
пером антиквара; мужчины в барклаевских бакенбардах
со свитою плотно застегнутых в серые сюртуки
персон такого покроя, что станешь насвистывать «ой-ли»
навстречу валторне. Мне было достаточно по себе
с тобою, мечтавшей о зимнем отпуске на побережье
просоленного, как икра, Мертвого моря. Скажи,
душа моя, начал я робко, мне кажется, мы немного
с тобою бы потеряли, начни мы с другой страницы
листать эту странную повесть. И ты мне кивнула, усердно
лорнируя перспективу. Ты что-то сказал, дорогой?
1994