(Перевод Е. Дьяконова)
Ода им
Что может быть быстрей снаряда.
Но он никогда не прилетит.
Сидят.
Их ресницы – паруса,
Их руки – обломки кораблей.
Время от времени
Небо посылает к ним ангела,
Но тот сбивается с пути.
Я подхожу к ним.
Среди них женщина, которую я любил. Она умерла.
Среди них ребенок, похожий на меня.
Они изучают азбуку моря,
Чтобы научиться читать берега.
Твое бледное лицо
Вновь засияет в них.
Привет, о женственность Земли.
Вместе с тем,
Я не вижу ни одного цветка в их ранах.
А звезды над ними все еще белые.
Он попробовал перейти улицу
И не смог передвигаться в тени,
Не смог передвигаться на солнце.
Он не нашел дороги между ними.
День наклонился,
Небо сидит на корточках,
А солнце согласилось быть костылем
Для старика – торговца фруктами.
Он задыхается, когда вспоминает,
Задыхается, когда пытается забыть.
Ад. Одно пожирает другое.
Дым – это чернила,
Которыми пишется время.
Улица.
Остов, опирающийся на свои молитвы.
Сквозь окна просачиваются привидения.
Ни тела и ни одежды.
Спросите панихиду,
Которая витает над развалинами.
Рядом со мной бежит время
По кошмару, выдающему себя за дорогу.
Тот самый пепел,
Который съел мертвых,
Не помнит никого из них.
Небо говорит, что оно упало
И ходит среди людей.
Возможно, оно и так, но я его не вижу.
Цветочными нитками
Они зашивали смерть
И бросали ее в объятия воды.
Останки рисунков на теле воздуха:
Это дети Ливана.
Они разрисовывают книгу Земли
И бьются головой о горизонт.
Если бы море состарилось,
Оно бы вспоминало Бейрут.
Каждую минуту
Зола доказывает, что она дворец будущего.
Тщетно.
Чуть ли не сам воздух
Подставляет шею любому убийце.
Кровь стадами
Пасется на лике Земли.
Как же зарасти этой ране.
Но без нее не будет света.
Ода Ему
Он пытается научиться тому, как заря
Рисует себе ложе, чтобы ей было на нем удобно.
Деревья были книжками и тетрадками,
Поля были учебными классами.
Он постоянно пытался
Проскочить между ног у ветра,
Чтобы повторить шум его шагов.
Он очень глубокий,
Но почему же эта глубина не может вместить в себя больше одного цветка.
Он знает птиц, которые при помощи своего голоса
Перелетают с ветки на ветку.
Его тело – капкан,
Но он и не пытается охотиться.
В городе есть еще один город.
Так он и ходит между двумя его коленями.
Время от времени он раздевается
И не находит ничего надеть на себя кроме слов.
Уезжает,
Выходит из своих шагов
И заходит в свои сны.
Утомляется.
Собравшись отдохнуть, не находит ничего кроме тени.
Хочет скрыть свою тоску
И поручает это ветру.
Не успеет мудрость чему-то научить,
Как опыт не оставляет камня на камне.
Ночь прижала к груди его тоску
И начала расплетать ей косы.
Он дружит со страхом,
Но всего лишь одно мгновение,
Когда выходит из тьмы.
Он рисует карты,
Но они разрывают его на части.
Он закрыл дверь,
Но не для того чтобы сковать свою радость,
А для того, чтобы освободить грусть.
Говоря о смерти, он сказал:
Прирученный жеребенок,
Стоит в передней моих дней.
Не говорит, а зажигается.
Скупой на слова,
Щедрый на искры.
Его зола откровение для огня.
Его огонь – откровение для времени.
Ему неинтересны вещи, пасующие перед ним.
Он неинтересен вещам, перед которыми он пасует.
Он спросил жизнь:
- Когда ты станешь моей подругой?
Жизнь ответила:
- Когда смерть станет твоим другом..
Всякий раз, когда он пытался стереть свои воспоминания,
Появлялось настоящее, чтобы стереть его.
Всякий раз, как он атаковал свое сердце, чтобы прояснить будущее,
Его окружала армия воспоминаний.
Ограда, которая его защищает –
Это забор, который его огораживает.
Замкнутый круг.
Разве твоя кровь, человек –
Твой единственный свет?
Его шаги разговаривают с его пылью,
А пыль разговаривает с ним.
Он слышит солнце, которое беседует с днем,
Слышит день, который беседует с ночью.
Слышит как ночь кричит: я не слышу.
Даже сам ветер
Не может дать ему костыль, на который он смог бы опереться.
Он оставил голову кружиться в бездне забвения
И выплыл на берег памяти.
Он говорит: луна – озеро, а его любовь – корабль,
Но берег сомневается.
На его руках умирает солнце.
Он не хочет чтобы его накрыл саван ночи.
Море своим постоянным волнением
Научило его выходить из себя,
Чтобы оставаться в себе.
Он – глаз,
Который укрывается в тени только своих ресниц.
Его радость – это он сам,
Придумывающий струны для своей грусти.
Его грусть – это скакун
Вот-вот выбросит его из седла.
То, что он ищет,
Всегда не то, что он находит.
Поэтому ему всегда трудно отыскать желаемое.
Его успех –
Это как раз его неспособность
Достичь успеха.
У него есть время
Войти во время
Только вертикально.
Ода дню и ночи
День закрывает ограду сада,
Омывает ноги, надевает абаю,
Чтобы встретить свою подружку ночь.
Рассвет подкрадывается еле слышно
На его плечах капельки крови,
В его руках роза: вот-вот завянет.
Шумно занимается заря.
Руки ее открывают книгу времени,
А солнце переворачивает страницы.
На пороге вечера
День разбивает свое зеркало.
Чтобы заснуть.
Дни –
Письма, которые пишет людям время,
Но без слов.
Каждый день
Солнце рождает ребенка, имя которому утро.
Но он живет очень недолго.
Мгновения – волны времени,
А каждое тело – берег.
Время – ветер,
Дующий со стороны смерти.
Ночь застегивает рубашку земли,
А день ее расстегивает.
Это рассвет.
На балконе цветы протирают глаза,
А в окне рассыпаются косички солнца.
День видит руками,
А ночь всем телом.
Если бы день заговорил,
То начал бы с ночи.
Рука ночи живет
В сплетении кос уныния.
Зима – одиночество,
Лето – переезд.
Весна – между ними мост.
И только осень присутствует во всех временах года.
Время – гора, на которой живет и день, и ночь.
Только день поднимается на гору, а ночь идет в гору.
День может спать
Только в объятиях ночи.
Луна не спит
На балконе ночи.
Моей грусти дано
Быть ночью в ночи.
Прошлое – это озеро
Для одного купальщика – памяти.
Свет – это одежда,
Которую иногда шьет ночь.
Рассвет – это единственная подушка,
На которой обнимаются день и ночь.
Свет действует только наяву.
Тьма работает только во сне.
Ночные сны –
Это нити, из которых мы ткем дневные одежды.
Ода ветру и дереву
Голым
Странствует ветер
Если бы пространство плакало,
Как думают тучи,
То ветер был бы историей слез.
Дерево –
Это женственность ветра.
В пыли я касаюсь пальцев ветра.
В ветре я читаю то, что написала пыль.
Дорога может бежать вперед
Только с ветром, который беседует с ее пылью.
Пыль телесна,
Танцует только с ветром.
Воздух – единственный любовник,
Который спит с огнем в одной постели.
Ветер кладет правую руку на плечо розы,
Чтобы залезть левой рукой в ее карман.
Ветер крадет аромат.
Ветер пожинает только пепел
И ведет себя так, как будто всю жизнь только и занимался тем, что сеял.
Что это за ветер, который в городе конюшня,
А в деревне лошадь.
Музыка доносится
С дерева, на котором играет воздух.
Солнце более организовано, чем воздух.
Воздух более справедлив, чем солнце.
Ветер не подписывает
Письма, которые пишет.
Дождь – посох воздуха.
Воздух – качели ветра.
Тучи – книги.
Ветер вырывает из них страницы.
Пространство – море.
Его волны – воздух.
Пыль читает то, что не видит.
Ветер говорит то, что не знает.
Воздух – это диалект
Природы.,
А свет – литературный язык.
У каждого есть трон, на котором он сидит, кроме ветра.
Он и есть трон.
Воздух –
Единственный любовник,
С которым танцует дерево,
Одновременно думая о том как лечь в постель с другим любовником.
Огонь сказал: я объявляю пепел душеприказчиком.
Пепел сказал: я не буду писать завещание.
Ветер сказал: я свидетель.
Ветер телесен. Он передвигается
На невидимых ногах, как ангелы.
Ветер – струна, плывущая в пространстве.
Он и музыкант, и музыка одновременно.
Ветер это путанная речь,
Которую нашептывает космическое безмолвие.
Ветер учит молчанию,
Не переставая говорить.
Этот ветер полнится органами.
Эти органы полнятся людьми.
Ветер это вздох пространства.
Ветер – танец,
А все вещи – арена.
Дерево спрашивает свои ветки,
А отвечает ветер.
Деревья -
Книги, страницы которых переворачивает ветер.
Когда подул ветер,
Ветки стали соревноваться кто дальше высунет шею.
Дым это посев,
Сжать который сможет
Только серп ветра.
Воздух – платок для травы.
Деревья видят сны
И просыпаются
Только на подушке ветра.
Шаги ветра – это колокола,
Которые не дают заснуть космосу.
Сегодня больной ветер загрустил:
Олеандр не танцует.
Дорога это караван из розовых кустов.
Каждая веточка несет красный паланкин.
Пыль постоянно меняет свой облик,
Когда встречает своего любовника- ветер.
Деревья любят петь песни,
Которые не помнит ветер.
Я слушаю колокольчики пыли,
Грустно висящие на шее у ветра.
Ветер – единственная гавань,
Вечно плывущая в сторону неизведанного.
Ода одиночеству
Одиночество – сад,
Но с одним деревом.
Со времен детства
Здесь, по этой дороге
Шли мы – мой друг поэт и я.
Удивительно его шаги все еще проступают в пыли.
Моя дружба – для нарцисса.
Но моя любовь – для другого цветка.
Я не стану его называть.
Жаждущий
Рассказывает
Только о воде, до которой мне не добраться.
Загадочное и без тайны –
Загадочное.
Уходи,
Чтобы продолжать быть вопросом.
Я люблю ветер.
Он любит изможденную землю.
Если ты делаешь
Только то, что ты хочешь,
То как мало ты сделал!
Я предпочитаю предательство слов Верности камней.
После подъема падение? Не верю.
Высота любит лишь высоту.
То, что ты говоришь себе,
Ты говоришь и другим,
Даже не подозревая об этом.
Я знаю
Лишь то,
Что я чего-то еще не знаю.
Говорят – подражать легко.
Ах, если бы я смог быть похожим на море.
Я постоянно забываю о том, чем владею,
Чтобы суметь освободиться от того, что владеет мной.
Один – единство бесконечности.
Много – бесконечное единство.
Иногда
Ты не в состоянии попасть под свет солнца,
И тебе светит свеча.
Я хочу, чтобы моя способность желать
Была больше, чем способность достигать желаемого.
У одинокого мужчины одно крыло.
У одинокой женщины подрезанные крылья.
Хорошо, я выйду из одиночества, Но куда?
Я стою перед зеркалом
Не для того, чтобы увидеть себя,
А для того, чтобы убедиться,
Что то, что я вижу, – это я.
Радуга поклялась
Навсегда стать бродягой,
Потому что потеряла свой первый дом.
Вчера, проснувшись,
Я увидел как солнце протирает глаза
Стеклом моего окна.
Я говорю: солнце – это еще одна тень,
Но у меня нет доказательств.
Я говорю: луна – это еще один свет,
И свидетельств этому предостаточно.
У моих прошедших дней есть кладбище,
Но там нет ни одного покойника.
Нет ничего удивительней памяти:
Это сад, где растут разные деревья,
На которых нет ни одного плода.
Все слова, которые я знаю,
Превратились в лес грусти.
Иногда я чувствую,
Что пропасть, к которой я подхожу,
;Уже моих шагов.
Я признаю свою ошибку
И считаю, что она то и была истиной.
Каждый раз, когда я спрашиваю, разрываюсь на две части:
Вопрос и я.
Вопрос ищет ответ,
А я ищу другой вопрос.
Почему в ту ночь я почувствовал,
Что небо – это ночная гитара,
А звезды – оборванные струны?
- Потому что я спал один.
Теперь я знаю
Почему тьма иногда хвалит
Тех, кто мечтает только о свете.
Я слушаю колокольчики слов.
Они объявляют о моем третьем рождении.
Все, что я не написал, забыл.
И теперь оно пишет меня.
Пиши.
Это самый лучший способ
Прочесть себя и прислушаться к миру.
Скажи «Доброе утро» своему пути,
Если ты хочешь,
Чтобы твоим попутчиком было солнце.
Я восстаю против пламени, которое управляет мной.
Пламя, которым я управляю, восстает против меня.
Я открываю озеро забвения
И топлю в нем свою историю.
Прошло время,
Чтобы быть собой, чтобы узнать кто ты есть.
Твое детство больше не вернется.
Подари мне свое лицо.
Я подарю тебе свои стремления.
Шум прибоя станет обещанием:
Значит, ты, море, сможешь быть моим водителем.
Чтобы стать братом утру,
Надо подружиться с ночью.
Что мне делать с этим небом,
Которое вянет прямо на моих плечах.
Чтобы в тебе загорелись леса образов,
Достаточно согреться огнем смысла.
В начале была пара,.
Потом была первая ошибка.
Ее назвали единица.
Я буду писать слово «пара»,
Как если бы я рыл колодец.
Я буду произносить это слово,
Как если бы надеялся, что вот-вот забьет вода.
Все вокруг него горит:
Воздух в огне, вода в огне.
Откуда тогда этот холод,
Которым веет от его членов.
Ты можешь спрятаться от всего,
Но не от времени.
Ода неясным ясным вещам
Женщины -
Тучи, проливающиеся слезами.
Жизнь - это эликсир смерти.
Поэтому никогда не старится.
У отчаяния пальцы,
Которые ловят
Лишь мертвых бабочек.
Деревья -
Шали на талии горизонта
Их почки как сосцы.
Чайки:
Летающие хижины,
Огороженные берегами.
Свет не защищается.
Свет нападает или сдается.
У тучи есть мысли,
Которые диктует молния,
А доводит гром.
Море может
Танцевать и спать только обнаженным.
Необычное – то же привычное, спящее
В постели наших снов.
У горизонта много лиц
По количеству глаз, смотрящих на него.
У света много тел,
Но всего одно лицо.
Любовь, вечность, проходящая как одно мгновение.
Ненависть – мгновение, которое длится целую вечность.
Правило – это постоянно
Повторяющиеся исключения.
Море всегда навеселе.
Поэтому мы никогда не видим его стоящим прямо.
Куда бы мы ни приехали будет земля,
И это всегда встреча.
Куда бы мы ни приехали, будет время,
Но это всегда расставание.
Берег использует свое время,
Чтобы оставаться неподвижным.
Волна использует свое время,
Чтобы всегда быть в движении.
У моря нет времени
На разговоры с песком.
Оно постоянно занято воспитанием волны.
Небо – это шляпа,
Которую можно надеть на любую голову.
Снег-
Друг усталости,
Брат старости.
Туча не кричит, не говорит,
Но все скажет.
Если бы море было лесом,
То слова – птицами.
Прах – брат тела,
Друг духа.
Преходящее – это то, чем ты ошеломляешь.
Вечное – это то, чем ошеломляют тебя.
Все живые существа приходят к смерти,
Кроме человека.
К нему смерть приходит сама.
Безнадежность – привычка,
А надежда – что-то новое.
Более далекий свет
Ближе к нам, чем более близкая тень.
Расстояние чаще всего предрассудок.
Нет, жизнь только диктует,
А печать ставит смерть.
У радости есть крылья,
Но нет тела.
У грусти есть тело,
Но нет крыльев.
Вода - вечно юная.
Камень поет во сне.
Тень цветка –
Увядший цветок.
Сидя рождается тень.
Стоя рождается свет.
Роза радует глаз,
Ее аромат радует сердце.
Мечта – единственный невинный,
Который не может жить, не скрываясь.
Письменность – недостроенный дом
Для бездомной семьи по имени алфавит.
Скалы не слушают песню моря.
Зима очень обрадовалась,
Когда вернулась домой
И начала читать то, что написала осень.
Иногда
В ожидании воды
Поле отращивает ногти.
Я чищу слова, которые падают из уст неба.
Но почему-то их назвали падшими.
Звук – это занимающаяся заря речи.
У солнца есть дом
И нет пути.
Тело солнца – его свет.
Солнце - обнаженная женщина
В полном своем облачении.
Да, свет поклоняется,
Но другому свету.
Мысль всегда возвращается.
Поэзия всегда в пути.
Послание цветка – это его аромат,
И передает он его шепотом.
Тайна самое красивое из жилищ,
Но не годное для проживания.
У тумана один глаз и одна нога.
У него нет рук.
У тучи же тело без изъянов.
Море – это роща, которая танцует.
Туча – это роща, которая ползет.
Волны – это гитара,
Со струнами-берегами.
Птицы отказываются петь
В полях, которые не умеют молчать.
Туча – это книга.
Ее пишет вода для одного читателя –земли.
Пеной волны пишут
Письмена на бумаге берега.
Тень точно знает о существовании света.
Свет только догадывается о том, что тень есть на самом деле.
Свет – это тело,
От которого мы видим только руки.
Вода – это тело,
От которого мы видим только лицо.
Тень рождается увечной.
Свет же улетает , не успев родиться.
Свет – это тетрадь природы,
В которой она пишет симпатичными чернилами.
Свет как ребенок в своей кроватке.
Единственное его оружие – беззащитность.
Солнце клонирует свет,
А он каждый раз новый.
Пепел – плач пламени,
Смех огня.
Один огонь
Плачет, смеясь,
И смеется, плача.
Бабочка – это нить света.
Поэтому огонь был бы для нее самой прекрасной одеждой.
Солнце всегда опережает нас,
Будучи неподвижным.
Свет засыпает,
Только надев пижаму тьмы.
Вода – это детство тучи.
Далеко зашла пустыня в своей любви к солнцу.
Поэтому и сгорела.
Берег – это подушка,
В которую утыкается волна.
У земли есть право
Перепутать букашку и колосок.
Метеорит падает,
И бумага падает.
Что же общего между ними?
Какая глупая луна со своей пустой славой:
Не может поговорить ни с одной звездой,
Не может прочесть ни одного слова.
А свет, который она излучает -
Всего лишь взятая взаймы ночная сорочка.
Туча – это костюм,
Который не может примерить на себя ни одно тело
Пепел всегда смотрит прощальным взглядом,
А огонь всегда сулит встречу.
Где бы ни оказалась вода,
Она всегда сделает из места удобную для сна постель.
А потечет – устроит место, где можно было бы работать.
Редко поет море.
Оно создано для танца.
Волны – это месса звуков,
Которую устраивает море,
Освящая безмолвие скал.
Ветви – это одежда
Для тел из воздуха.
Сад – это женщина.
Тело ее – земля,
А трава – одежда.
Даже когда солнце тоскует,
Оно не может надеть ничего кроме света.
Тьма – князь, порабощающий место.
Свет – рыцарь, его освобождающий.
Роза – это кораблик, плывущий по воздуху
С одним пассажиром на борту.
Этот пассажир благоухание.
Розу разоблачает ее аромат.
Какая добродетель
Не пожелает такого разоблачения!
Ведь даже само солнце,
Когда покидает этот мир,
Заходит в свой дом по ошибке.
Ты, не любящий стихи,
Твоя смерть не будет красивой.
Счастье, что свет читает и не пишет.
Если бы все было не так,
То его бы не было.
Его бы взял и прочел мрак.
Опьянение – грех? Возможно, иногда.
Зато наслаждение безгрешно всегда.
Ода игре жизни со смертью
Смерть заходит сзади,
Даже когда кажется, что она пришла спереди.
Впереди только жизнь
Глаз – это дорога,
А дорога – распутье.
Люди пишут историю,
И только человек ее читает.
Ребенок играет с жизнью,
А старик опирается на нее как на клюку.
Язык покрывается ржавчиной от многословия,
А глаз - от того, что мало мечтает.
Морщины –
Складки лица –
Выбоины на сердце.
Тело, одна его половина – порог,
А вторая – порок.
Его голова – бабочка,
Но с одним крылом.
Лицо – свет тела.
Когда лицо мрачнеет,
Гаснет все тело.
Небо прочтет тебя,
Но после того как пропишет земля.
У неба грудь.
Все люди сосут ее
Везде и всегда.
Иногда
Прямая –
Это дорога, ведущая в никуда.
Человек – книга,
Которую жизнь читает постоянно.
Смерть же прочитывает ее мгновенно
И за один раз.
Мысль о бытии – костер,
Но из соломы.
Очень быстро сгорает.
Что за город,
В котором рассвет как жезл
В темноте! И этот жезл -время.
Весна пришла в сад возле дома.
Поставила чемоданы
И стала раздавать вещи деревьям и растениям
Под проливным дождем.
Почему поэт постоянно допускает ошибки?
- Весна дарит ему свои листочки,
А он пачкает их чернилами.
Наше бытие – склон,
А жизнь дана, чтобы взбираться по нему.
Поздравляю тебя, песок.
Ты один способен
Слить воду и помои
В одну тарелку.
Солнце переполняет нас своим светом,
Не обращая на нас никакого внимания.
Постоянно обнимая, оно постоянно прощается.
Самые красивые светильники иногда
Те, которые мы зажигаем
Не для того, чтобы увидеть свет,
А чтобы увидеть тень.
Беременная женщина
Сидит и беседует со своим телом.
Цвет – пелена.
Глаз не может разглядеть его,
Не прикрывшись ею.
Цвета – азбука природы.
Мелодия - уху,
Цвет - глазу,
А слово - всему телу.
Чернота – ослепшая природа
В объятиях вселенной.
Белизна хитрит,
Красное возбуждает
И являет тебе ту же черноту полностью.
Черный из всех цветов самый материальный
И ближе всех к сокровенному.
Цвета – это бродячий оркестр,
Которым дирижирует черный цвет.
Все цвета видятся то обнаженными, то одетыми.
Только черный цвет
Постоянно видится облаченным в наготу.
Белизна расстегивает сорочку пространства, А чернота ее застегивает.
Пустыня сказала Кейсу: «Я не понимаю тебя».
Безумие сказало: « Потому что он – море».
Безумие – постоянная встреча со всеми вещами
И одновременно постоянное расставание.
Все вещи прикрыты одеждами, которые маскируют их.
В полной наготе они появляются только тогда,
Когда к ним прикасается рука безумия.
Безумие – детство,
Любимая забава которого –
Поиграть в саду разума.
У воображения нет прошлого.
Воображение – обряд,
Который мы можем отправлять
Только в храме реальности.
Воображение пишет,
Но только реальность читает написанное.
Разум кружит вокруг нас,
А впереди нас спешит сердце.
Звезда влюбленного между рук,
Звезда влюбленной между ног.
Жизнь камня не кончается,
Потому что он живет мертвым.
Ода ей
…Тело .
Самый прекрасный дом, в котором живут фантазии.
Наслаждение – воскрешение тела.
Ее слеза –
Это источник, в котором плещется желание.
Мое тело бездомно блуждает по краям ее тела.
Тело любящей женщины –
Самый безбрежный океан.
Когда она меня видит, ее лицо вспыхивает.
Я его внутренний огонь.
Сердце влюбленного между губ.
Сердце влюбленной – под пупком.
Нет, он не может рассмотреть в розе
Ничего кроме тела женщины.
Почему я не могу тебя забыть?
Сам ветер не услышал меня,
Когда я сказал: я тебя люблю.
Он просыпается в своем теле,
А засыпает в ее.
Прямая линия
В любви – окружность.
Мужчина для женщины книга,
Которую она может прочитать только всем телом.
Духи – самая красивое платье,
Которое надевает женщина.
Ночь заходит в тела,
Только если оно сдалось солнцу безумия.
Настоящее для тела –
Это форма существования времени.
Успокойся, язык..
Тело пишет только тело.
Духи женщины
Расстилают постель для воздуха,
И он занимается там любовью.
Мечтай, мечтай, -
Говорит увядающая роза.
Я видел женщину,
Которая смотрела на ласточку,
Приносящую весну.
Этой женщиной была ты.
Ода детству
Сам ветер мечтает
Стать каретой
С бабочками вместо лошадей.
Я вспоминаю безумие,
Впервые положившее голову на подушку разума:
Я беседовал со своей плотью.
Моя плоть была мыслью.
Ее я записываю красным цветом.
Красный был самым красивым троном для солнца.
Все его цвета молились
На красном коврике).
Сама ночь –
Это еще один светильник.
Каждая ветка – рука,
Письмо, написанное пространством
И проверенное телом ветра.
В то время солнце предпочитало
Кутаться в туман
При встрече со мной.
Это ли не упрек света?
Ох, эти прошедшие дни!
Они проходили во сне
И служили мне опорой.
Любовь и мечта – это два смычка.
Я кладу между ними свое тело
И таким образом познаю мир.
Часто я видел как воздух улетает на травяных ногах,
А дорога танцует на ногах воздушных.
Мои желания – это цветы.
Они оставляют пятна на моих днях.
Я рано поранил свое сердце
И рано узнал,
Что раны собственно и создали меня.
Я продолжаю следовать за ребенком,
Который все еще живет во мне.
Сейчас он взобрался на самый верх лестницы из света
В поисках угла, где можно перевести дух.
Но лишь для того, чтобы заново прочесть лицо ночи.
Если бы луна была домом,
Моя нога не ступила бы на его порог,
Покрытый пылью, Которую доносит до меня сезонный ветер.
Я иду.
Одной рукой хватаюсь за воздух,
Другой – за воображаемые косы.
Звезда – это камушек
На поле небосвода.
Только оно, соединившись с горизонтом, Может указать новый путь.
Месяц – это шейх.
Его трон – ночь, его жезл – свет.
Что я скажу своему другому телу,
Которое я оставил среди развалин дома,
Где родился ?
Нет , о моем детстве смогут рассказать
Только звезды, которые сияют над ним
И оставляют следы своих шагов на вечерних тропах.
Детство все еще
Излучает свет, имени которого я не знаю.
Но благодаря ему я имею имя.
Из реки он делал зеркало,
Чтобы спросить его о своей грусти.
Из своей грусти он делал дождь,
Чтобы быть похожим на тучу.
Маленькая деревня – это твое детство,
И ты не выйдешь за его пределы,
Как бы далеко не уезжал.
Его дни – озера,
А воспоминания – плавающие по нему плоты.
Ты, упавший с высоты
В горах своего прошлого,
Как сможешь ты подняться туда заново.
Да и нужно ли это.
Время – запертая дверь.
Я не могу, не могу ее открыть.
Я не волшебник,
А мои заклинания не просыпаются.
Я родился в деревне,
Маленькой и закрытой, как утроба.
Я не выходил оттуда никогда.
Моя любовь отдана океану, а не берегам.
Ода реальности
Если бы реальность была человеком,
То он бы не согласился, быть отражением слов,
Которые о нем говорят.
Иллюзия – это женщина.
Реальность спит, уткнувшись в ее косы.
Каким бы высоким и солнечным ни было желание,
Оно не сможет схватить за горло солнце.
Время – ребенок в гостях у памяти.
Слова арабского языка сегодня
Слепы все,
За исключением одного слова – Аллах.
Ветка забывает дерево,
На котором она встречает синицу.
Реальность – это цветок,
Который вянет в саду слов.
Реальность подобна сну,
Который приходит и заводит дружбу
Только с дремлющими веками.
За что ты его упрекаешь,
Когда внутри у тебя не то, что у него.
Пустыня –
Настоящий театр, показывающий нашей плоти,
Как нужно выходить на сцену смерти.
Иногда
Тело представляется деревом,
На котором мечта – самый красивый несорванный плод.
Мечта – это подушка,
На которой лежат головы двух любовников:
Мечта чаще всего – множественное число в форме единственного.
В любовной страсти
Женщина и мужчина равны:
Каждый из них
Считает себя сотворенным из ребра другого.
Родник – чернильница.
Его вода – чернила,
Всегда льющаяся, всегда скиталец.
Она не может жить даже у себя дома.
Любовь мужчины всегда огромна.
Он чувствуют, что по-настоящему полюбил,
Только тогда, когда отдаст, все, что имеет.
Любовь женщины всегда мала.
Она чувствует, что по-настоящему полюбила
Только тогда, когда отдаст больше того, что имеет.
Слова – это вчера,
А касыда, из которых она состоит, –
Это завтра.
Не в этом ли химия поэзии.
Ты не можешь расстегнуть на своем поясе
Этот ремень, ослабший от праха.
Когда он сидел казалось,
Что его боль – это мечеть,
А грусть – минарет.
Чайка бросает одну волну, обнимает другую.
Быть может она тело,
В которое перевоплощается дух моря ?
Время –
Всплывает в радости
И выпадает в осадок в печали.
Образы на поверхности слов
Подземная река.
Солнце не говорит «да»,
Не говорит «нет».
Оно говорит само за себя.
Слова не промокают,
Как бы глубоко они не погружались в море стиха.
Всегда побеждающий
Кажется навсегда уезжающим.
Любовь – это падение,
Но с элементами сопротивления.
В обоих случаях слова не могут стать лестницей.
Шайтан может жить
И без ангелов.
Зато ангелам нет жизни
Без шайтана.
Твоя родина, поэт,
Это там, где ты чувствуешь себя изгнанником.
Как бы ты не безумствовал,
Твоего безумия не хватит
Для того, чтобы изменить мир.
Еще не родился Синдбад,
Способный открыть все моря сердца.
Ты можешь быть рядом
Только с одним из отсутствующих.
Любовь – это то, что мы прошагали,
А прошлое – это пыль, которая останется от наших шагов.
Касыда – рай,
Но это рай, который всегда скитается
По географии языка.
Он выпрыгнул чтобы умереть с самого высокого окна.
Что это было: падение
Или полет ?
У забвения есть гитара,
На которой память набирает
Молчащие ноты грусти.
Безграничен лес ремней,
Которые привязывают меня к этой пустыне –
Реальности.
У них есть все виды оружия,
Но воюют ни с чем.
Они перестали рыть землю.
Зато теперь роют облака.
Ты, мудрец, созданный из праха,
Почему оплакиваешь
Вещи, созданные тобой.
Для слабости – отдохновения
И немного для наслаждения жизнь.
Неразлучна с этим куполом – шатром,
Который зашивает солнце каждый день
Нитями- лучами, прядущимися каждый день.
Мы редко принимаем правду.
Только из мертвых уст.
Весь этот день
Я был занят разговорами с розой,
Чтобы убедить ее
Наконец то сказать что-то обо мне.
Рука зари заплетает косы солнца
Затем, чтобы их расплела рука вечера.
Ода Абу Тамаму
(Отрывки из записок Абу Тамама
в изложении Михьяра1 дамасского)
I – Между Джасимом2 и Багдадом
-1-
Пространство влечет меня к себе, и вот я уже в его власти,
Устремляюсь к другому месту,
Где ночь – лошадь, а день всадник.
-2-
Мои ощущения летят впереди меня,
А голос уже почти что вырвался из горла
Ветра.
-3-
Деревья что-то нашептывают,
Свет прописывает расстояния.
-4-
Я читаю, и вокруг меня
Громоздятся слова природы.
Недра вещества устремляются ко мне,
А края времени полнятся знаками.
-5-
Вот я, и вот удаляющийся Джасим.
Мое тело покидает меня,
И голова бежит, чтобы успеть за ним.
Я лежу на спине возле ивы.
Почему ива всегда одета?
Ведь она никогда не отходит от воды.
-6-
Я кружу,
Вслушиваюсь в голос ветра, горько плачущего в моей памяти,
Откуда ни возьмись, появляются пальмы, ступающие мне вслед.
-7-
Время в Багдаде не старик и не ребенок.
Время в Багдаде – цветок.
Я не знаю как за него ухватится,
Чтобы тот не погиб.
-8-
Камни здесь бледные как лица,
А пыль натягивает свою Абаю вплоть до Залива.
И везде
Пальма. Кажется, что она в ожидании новой пыльцы.
-9-
Пусть прилетит этот листок,
Пусть расскажет что он видел на берегу Барады1.
-10-
Это солнце Багдада.
Зачем я подвожу к нему горизонт,
А оно ко мне зной ?
Родина ? – Да.
Только с условием, что она тоже будет со мной.
II – Описание одного дня
-1-
Туча работает на будущее.
Но дождю предстоит подтвердить правильность сделанного.
-2-
Корабли уносят море.
Моря
Прогибаются под каравеллами мечты.
-3-
Лягушки носят обувь, сделанную из воды.
Синицы летают, облачаясь в самые красивые одежды.
-4-
Ветер падает в окошко, вытканное им самим.
-5-
Солнце восседает как принцесса в тронном зале горизонта.
Прибывают друзья:
Пауки, птицы,
Принцы бабочек и золушки-пчелы,
Ящерицы и цикады.
Гости одного желания.
Никакой разницы между одним и другим.
Солнце садится в свою колесницу и оставляет гостей распоряжаться собой.
-6-
Из ветвей этого дерева доносится голос.
Ветер подхватывает его,
Не зная кто это.
-7-
Когда поэт пишет,
Его тело превращается в гитару
В руках у языка.
-8-
Я так часто молчал,
Что слова прямо били ключом из моих членов.
-9-
Время, пронизывающее все мое естество,
Мои стихи выбиты на тебе,
Мой голос – красочное обрамление.
-10-
Тело превращается в кувшинку и спит в воде.
Тело – король на озере огня.
III –Вопросы, заданные мне, на которые я не нашел ответа
-1-
Из всего, что ты написал,
Ты оставил для нас лишь самые последние признаки ночи.
Не потому ли
В твоем теле не осталось ничего, кроме света ?
-2-
Ты хотел через язык узнать себя и узнать мир.
Для этого ты отделил вещи от их имен.
Ты настроил вещь против имени
И имя против вещи.
Вот они и продолжают сражаться, и каждый ищет и не находит.
Почему же после всего этого
Оказалось, что ты знаешь
Только вещи, у которых нет имен ?
-3-
Между твоими шагами и космосом
Есть буквы, написанные другими.
Но букву, которую они назвали «мим»,
Ты назвал «ха»,
А букву, которую они назвали «алеф»,
Ты назвал «я».
Откуда у тебя, видимого,
Эта невидимая история ?
IV – Другие вопросы, задаваемые Михьяром дамасским
-1-
Я долго ступенями спускаюсь к твоим решениям.
Иногда мне кажется, что уже пришел.
Однако вскоре я обнаруживаю,
Что есть еще ступени, по которым мне нужно идти.
Где же ты живешь, такой близкий ?
-2-
Твои стихи были пророчеством, идущим впереди твоих шагов.
Не потому ли, неприступная гора,
Сейчас ты касаешься нас как крылом.
-3-
Ты едва не превратил слова в дела.
Сидишь на их краях,
Куда абсолютно невозможно приземлиться,
Где ты ждешь, чтобы неизведанное повернулось к тебе лицом.
Не оно ли, поворачивающиеся к тебе лицом,
Плетет своими ресницами твои тропы ?
V – Поэтика
-1-
Листок
Порхает в воздухе в поисках подушки.
-2-
Времен года не четыре,
Неделя не семь дней,
А год – больше, чем он есть, и меньше, чем он есть.
-3-
Насх1 пишет дрожь листа,
А лист пишет мрак, который растворяется на свету.
Вот так.
Всякий раз, как лист бумаги хочет описать конец,
Буквы приводят его к началу.
Ты прав лист бумаги.
-4-
Солнце моет тело материи
Изподтишка.
Что-то готовится.
-5-
В диалоге деревьев с ветром
Губы ветвей отдаются пыли.
-6-
Цветок разливает благоухание
По бутылкам, сделанным воздухом.
-7-
Бабочка – саквояж
Для переноски цветов.
-8-
Образ – это светильник,
Розовая артерия на теле речи.
-9-
В речи, освещенной образом,
Каждое слово кажется человеком, который стоит и мечтает.
-10-
Зайди в мерцающую темноту,
Чтобы лучше рассмотреть как занимается свет.
-11-
Прозрачность – это еще и завеса.
Солнце – оно к тому же
Почти что тень.
Ода Абу Нувасу
Краткая биография Абу Нуваса,
составленная на основе рассказов о нем и его произведений
I –Речения
-1-
Огонь тоски и страха
И мир, плодящий бедность.
-2-
Солнце. Женщина в черном, прикрывающая свое лицо неким подобием
Света.
Это Багдад.
Здесь печаль – сестра радости,
Пальма насквозь пропитана песком.
Его сердце взрывается ей навстречу.
Его сердцевина льнет к ней.
-3-
Его поступь становится созвучной времени.
Так он, оттолкнувшись от красноречия,
Преодолевает косноязычие плоти.
-4-
Он весь во власти своего тела,
Одновременно враждебного и лояльного.
-5-
Он понял, что другой – это ширма.
Вместе с тем
Внешне он подчеркнуто учтив и вежлив.
-6-
Он создает то, что его убивает.
-7-
Когда он слабеет,
Облачается в блестящие одежды и вызывает мир на поединок.
-8-
Не сравнивайте его ни с кем и никого не сравнивайте с ним.
У него нет ни врагов, ни друзей.
Кто уподобляется, теряет лицо.
-9-
Вот он входит в кровь, выскакивает из утрамбованного времени,
Разбрасывает угли,
И воздух поглощается его пламенем.
-10-
Гороизонт становится рыжим от пыли из-под его подошв.
II – Воспоминания
-1-
Деревья взбунтовались, набросились на пыльцу.
Вот он аромат безумия,
Но это и знамя сумерек.
-2-
Этот странный влюбленный, бредущий куда глаза глядят.
Это не я
И никто другой.
-3-
Ночь не нахвалится своей зеленой мантией.
Месяц слез с лошади возли корчмы.
А я, клоун от смерти, прислушиваюсь к своим членам:
История цвета ржавчины,
Нет воды в воде.
-4-
Что за время
С лицом, покрытым бородавками.
-5-
В стране, разукрашенной моими стихами,
Я живу, как человек, который прячет голову подмышкой.
-6-
Сумерки притягивают своим непостоянством.
Мое лицо раздваивается:
Одна щека - день, другая – ночь.
-7-
Сумерки – помутнение сознания земли.
-8-
. . .Улицы,
Увешанные стонами как серьгами.
-9-
Страна –
Тело верблюда
С головой воробья.
-10-
Я растворяюсь в толпе, ухожу как можно дальше.
Я не от этого мира
И не от того.
Желание между двух желаний,
Вспышка меж двумя вспышками.
-11-
В этот мир залетает
Твое сердце-перышко, любимая. Мое сердце – ветер.
Ты – искушение, а мне нужно все больше и больше.
-12-
Я обнимал улицу двумя руками и говорил ей:
- У тебя деревья так радуются, что ветру становится не по себе.
В ветре пьяное небо и бубенцы.
История –
Интересы
И начинка для этого мира.
III – Беседы
-1-
Я знаю:
Твоя болезнь – мечта, но мир ее не вылечит.
Тебе ли, дорогой, быть для меня ориентиром?
-2-
Для своего времени ты всегда неожиданен.
Поэтому, ты всегда рана,
И имя тебе рассвет.
-3-
Ты рождаешься только на губах,
Только из вопросов.
-4-
Отдай свою плоть другому.
Водрузи свою голову на другое тело и вопрошай:
Кто хочет побывать в прошлом и увенчаться моей головой?
Вот так ты становишься эпохой.
-5-
Откуда тебе знать,
Когда ты спрашиваешь словами,
А не телом.
-6-
Ты сделана из ребра и никогда не выпрямишься.
Вот я и наслаждаюсь твоей прекрасной кривизной.
IV Признания
-1-
Этой ночью я заснул в страхе.
Страх заменяет любовь.
-2-
Я смотрю в небо, глазом не моргну.
Смотрю на женщину и не могу сдержаться.
-3-
Меня создали мои желания.
И лишь вспышка гнева тому свидетельство.
-4-
Я склонялся к ереси,
А во мне поселилась истина.
-5-
Я поклялся стать мечетью,
А позвал в гости грехи.
-6-
С грустью
Я заставляю свою радость переселиться в тело осени.
С радостью
Я шепчу своему телу:
Как хорошо, что ты навеселе.
Вы так пьяните, фиалка.
-7-
Тихо – злобно
Я крошусь, мои края расходятся.
Вместе с тем
Мне не нужен берег, мне нужна волна.
-8-
У меня есть мосты, по которым я перехожу через мечту на берег реального.
Бужу сонную землю
И обнимаю луч восходящего солнца.
-9-
От вечера красивый отзвук в моей душе.
От вечера красивый отзвук в душе мира.
Выходит все время и становится моим лицом.
Как будто бы орбита времени нарушена и начинается что-то новое.
Замкнется ли круг,
Окончится ли этот мир?
V – Отрывок
-1-
Я промываю свои внутренности водой образов.
И настраиваю свои органы.
-2-
Мечта исходит от озера,
А озеро – расплавленное тело.
-3-
Он скорбит о смерти Евфрата,
Но его слезы будут течь как и текли.
Ода Аль-Маарри
I – Детство
-1-
Его детство подружило посох с дорогой. Тьма
Напоминала ему его шаги. С того времени он стал совмещать
Слово с пространством, соединять их лица. Он узнал также,
Что смерть его единственный сад.
-2-
Он выходил из дому не для того, чтобы подышать воздухом, а для того, чтобы спрашивать.
Его спутником была музыка, исходившая от дерева, на котором играл
Ветер. И чем дальше он продвигался вперед, тем больше ощущал, что впадает
В язычество, где и хотел бы остаться.
-3-
Его не волновало куда улетает ветер.
II – Дни
-1-
Скажи: место – это одиночество.
Скажи: бытие – глина, а человек – проект человека.
Вот он космос, стянутый цепями ночи.
-2-
Что это за нелепая походка,
Как будто человек идет на четырех лапах.
-3-
Какое странное время – сорочка из воздуха.
Какое странное небо –
Крыша, которая держится на наконечниках копий.
-4-
Пыль, положившая тело под голову как подушку..
История: пузыри в озере крови.
-5-
Не я озадачен, а планета, на которой живу.
-6-
Я размежевываюсь с ничем, чтобы стать стержнем всего.
-7-
Радость рождается стариком, а умирает ребенком.
-8-
Мир – глиняный горшок, а слова - его разбитая крышка.
-9-
Час бессоницы правит миром.
Кровь сворачивается
И время пахнет страданием.
-10-
Уныние.
Сидит дома и сторонится людей.
Ты больше не замечаешь лиц с похожими чертами.
-11-
Смерть, ты надежнее, чем мой язык,
Приятнее, чем мое тело.
Кому я принадлежу? Как мне стать другим и дрожать
Другой дрожью?
Ах, какое паршивое настроение!
Ах, как не не хватает естества!
-12-
Между зарей, всходящей с лицом кузнечика
И вечером, падающим с глазами летучей мыши
Их тоска растекается по бумаге,
Моя тоска бьет ключем.
-13-
Кто направляет эту пыль? Кто смешивает глаза с соломой?
Я засомневался в ...,
Я подумал, что ...
Я кивнул ...
Не потому ли я зашел в тупик, что стал умнее?
-14-
Я спросил у пепла и улыбнулся:
Неужели ты действительно думаешь, что дружишь с огнем?
Что за мудрость руководит тобой, старик?
-15-
Отчего же это ты, колосок,
Не отправился в дальнюю дорогу? Из-за одного пшеничного зернышка?
-16-
Лето разбило свои горшки, и часы зимы остановились.
Вот они осколки весны. Их везет арба осени.
-17-
Я не удивляюсь человеку, который растет как мох
И крошится как гриб.
Я не удивляюсь убитому, который берет уроки у убийцы.
-18-
Ни солнцу не верю, ни луне.
Никакие звезды ни подушки, ни мечты.
Доверяю пеплу,
Где деревья – ужас,
А камни – дым,
И бессилие простерлось над землей.
-19-
Скажи: мертвые воспитывают живых,
А мир – это сад смерти.
III – Диалог
- Что ты видел, слепец?
- Что может быть меньше мира и меня в нем.
- Что ты видел, слепец?
- Костер гаснет. Пусть даже его пламя и атакует звезды.
- Что ты видел, слепец?
- Кому верить, когда своя душа - предатель.
- Что ты видел, слепец?
- Мои слова словно посланцы ветра.
- Что ты видел, слепец?
- Строгое славословие, пустое подражание.
- Они сказали: мы говорили правду. Мы сказали: да.
- Что скажешь, слепец?
- " Мое тело – лоскуток, пришитый к земле. Мировой портной,
зашей меня.
IV – Письма
-1-
В прошлом ты был слепым.
Но сейчас ты – будущее.
Вот ты читаешь пути и пространства,
Деревья и поля,
Читаешь людей.
-2-
Ты многолик. Говоришь одно и тут же противоположное. Но
вместе с тем ты не противоречив. Тебя не заботят истины. Тебе хочется высветить мгновения небытия, сомнения, оцепенения. Показывая нечто из сцен бытия, ты окунаешь своего читателя в ничто, не в космос, а в хаос: ветер мира, его аромат, его движение.
Не поэтому ли ты создаешь лишь то, что вызывает сомнение, дробит и разрушает?
Единственный пакт, который ты заключил с этим миром – это пакт написанного слова.
От написанного слова ты пошел навстречу смерти. Писать для тебя – значит страстно желать смерти. Это стремление течет в твоих словах, как кровь по венам.
Ты как будто говоришь нам: писать – значит дышать воздухом, и этот воздух смерть. Писать - значит еще и еще раз вдыхать этот воздух. Когда ты пишешь ты не устаешь говорить о смерти. Разве человек устает от дыхания?
Смерть – безмолвие. Писать - значит готовиться к этому безмолвию и прославлять его, осваивать искусство безмолвия для того, чтобы научиться встречать смерть, научиться умирать.
Писательство – это тело того, у кого нет тела. Оно не приводит ни к какому убеждению. Наоборот, ведет к еще большему сомнению и смятению. Оно постоянный вопрос: иная форма смерти.
Не поэтому ли ты многословен?
Как море порождает волны,
Как пустыня воспроизводит тело пустыни.
Не потому ли ты - одновременно и ты и не ты?
V – Примечания
-1-
Этот мир – мир конечный. Он конечен
в принципе
потому, что он и есть смерть.
-2-
Смерть обесценивает смысл. Поскольку она его обесценивает, то она и есть бессмыслица.
-3-
Жизнь порождает смерть, которая и есть жизнь.
-4-
Жизнь питается смертью, чтобы жить.
Она и есть смерть вчера, сейчас и завтра.
-5-
Смерть постоянно присутствует в человеке.
-6-
Смерть – плоть человека, а небытие его дом.
-7-
В арабском языке смерть мужского рода, а дух – женского.
Они всегда вместе, всегда дополняют друг друга.
Дух может самоопределиться только в паре со смертью.
Смерть – это вселенское совокупление. Подобное совокупление и есть суть существования.
-8-
Умирание – это брак, а растворение в смерти – высшее блаженство.
-9-
Смерть – вечно молодая. Пока дух молод, их брак будет счастливым.
Рождение – это вычленение. Величайшее счастье – не рождаться,
оставаться в состоянии изначального единства.
-10-
Жизнь – болезнь, а смерь – излечение.
Смерть – вода для этого человека –нарцисса.
XIV – Ода Бейруту – 1982
Время идет вперед,
Опираясь на костыль из костей мертвых.
Кинжал бессонницы
Перерезает горло ночи.
Черепа расплескивают кровь.
Черепа пьянеют и бредят.
Испачкается ли огонь?
Прогнется ли воздух?
Дым тучами.
Тучи в виде голов.
Письмена с небес
Отпечатываются останками людей на земле.
Отец-горизонт советует своему сыну- ветру
Не выходить сегодня из дому.
Как собрать и погрузить
Эти тюки с останками?
Как не устает брусчатка дорог?
Само солнце не может
Осветить это тело,
Которое истекает мраком.
Дни облачаются в пыль.
У них старческие черты лица.
Бабочки воспламеняются,
Поднимаясь по лестнице снов.
Эмир-пепел
Сидит и принимает присягу.
Король-снаряд
Простирает свое оперение
Над телами своих подданных.
Вот-вот солнце скажет свету:
-Ослепи меня,
Чтобы я смог видеть.
Разве жизнь – это ошибка,
Которую исправляет убийство.
Где воронка, которая сможет вместить слезы?
Где щель,
Где бы укрылся дух?
Все убивают всех.
Разве у этого неба
Есть другая грудь?
Откуда у этого цветка столько упорства.
Он все еще рассказывает мне о своей любви.
Роза вот-вот забудет
Как она рождает аромат.
День боится дня.
Ночь прячется от ночи.
Солнце протирает глаза и вздыхает:
Не верит увиденному.
Спасибо
Пыли,
Которая перемешивается с дымом пожаров, делая его мягче,
Интервалу между снарядом и снарядом,
Мостовой, которая терпит мои шаги.
Спасибо камню, который научился терпеть.
Я пьянею от взрывов,
Испытываю блаженство от воя снарядов.
Я запускаю свое лицо
В космос вероятного.
Свет погас.
Я зажигаю звезду своей мечты.
Прими меня, любовь,
Возьми меня к себе.
Али Ахмад Саид Исбир, более известный под псевдонимом Адонис, родился в 1930 году в сирийской деревне Касабин. Закончил философский факультет Дамасского университета. В 1956 году поэт переехал в Ливан, где и проявил себя как поэт, напечатав свои первые стихотворения и поэмы. В 1968 году учредил журнал «Мавакиф» (позиции), вокруг которого начала группироваться интеллигенция и поэтическая элита арабского машрика и магриба. В 1985 году, с началом гражданской войны в Ливане поэт покидает Бейрут и переезжает в Париж. Адонис не только прекрасный поэт, но и тонкий художник, умеющий передать на полотне самые неуловимые оттенки света. Он также является составителем нескольких поэтических антологий.
Возможно Адонис один из самых проблемных современных арабских поэтов. Вокруг его имени, его манеры письма до сих пор не утихают споры в среде поэтической богемы Арабского востока. Это связано с его экспериментами в области арабского языка и традиционной арабской поэтики. Адонис всегда стремился к особому поэтическому языку, который бы возвышался над языком повседневности. В этом смысле он считает себя продолжателем тех традиций в арабской поэзии, которые заложили еще Бадр Шакир ас-Саййаб и Назик Малаика в том, что касается формы стиха. Традиционные арабские размеры никогда не являлись догмой для Адониса. В своей поэзии он довольно часто обращается к свободной стихотворной прозе. Его стихи очень емки по содержанию и иногда имеют несколько подтекстов. Вместе с тем, экспериментируя в области формы стиха и смысла, Адонис никогда не опускался до экспериментов в области грамматики арабского литературного языка. Правила арабского языка были для него всегда священной коровой. Адонис лауреат многих международных премий в области литературы, таких как: Премия за развитие сиро-ливанской поэзии, Питсбург – 1971, Премия Маларме, Париж – 1993, Премия стран бассейна Средиземного моря в области литературы, Париж – 1996, Премия Назыма Хикмета, Стамбул - 1995, Литературная премия «Золотая корона», Македония – 1998 и другие. За свои заслуги в области развития поэтики арабского языка Адонис неоднократно выдвигался на соискание Нобелевской премии в области литературы.