О, Боже мой, какая же я дура,
Что не смогла тогда тебя понять.
Да, ты тогда писал с меня натуры,
Но что ещё тебе могла я дать.
Да, ты – юнец, а я «чуть-чуть» постарше
Ты – весь огонь, а я кусочек льда.
Но было больно мне, когда ты заходился в кашле.
«Всё хорошо» ты говорил всегда.
Ты вест горел, когда меня касался.
Ты весь пылал, когда меня ласкал.
Как же хотела, чтобы ты остался.
Когда твой труп я видела у скал.
О, Боже мой, какая же я дура,
Что ты меня с собой не написал.