Вырви из груди сердце
Разнеси к чертям мою плоть.
Ты видишь, мне некуда деться,
И натуру не превозмочь.
Вырви из сердца душу,
И в груди посели вновь страх
Убегают, дрожа поминутно,
Мурашки на бледных щеках.
На часах моих - ровно октябрь,
А в глазах - только смерть и стекло.
Стынь холодные руки сковала,
И на языке пляшет Зло.
На кончиках твоих пальцев
Гнездится осенний рассвет.
Поздней дымкой слепого багрянца
Проникает в глаза мои свет.
Никого, ничего не увижу.
Ничего никому не скажу.
Не смотри на меня. Не обижу.
Лишь тобой, для тебя я живу.
Так что не страшись и не бойся.
Я не сдам тебя узникам снов.
Между нами огненной пастью,
Словно бездна, разверзлась любовь.
Выплавляет из меня кто то,
Как из пластилина, себя.
Выломаю прутья решетки,
Или ребра, сбегу от короля.
Никогда никого не поймаешь.
Никогда ничего не поймешь.
Не живешь, не поешь, не страдаешь.
Кровь мою из хрустальности пьешь.
Тонкий занавес дыма и соли,
В воздухе - аромат острой лжи.
Я тебе еще это припомню.
Ты кинжал, не забудь, наточи.
Я приду к тебе ровно в октябрь,
Где то между "потом" и "тогда".
Торопись, поспешить тебе надо,
Пока в дом не закралась пурга.
Когда белый снег инеем выстелит,
Ты уже не заметишь следов.
На экране забегала числами,
Вереницами данностей в кровь.
Я устала ждать. Скоро сломаюсь.
Попрошу - хотя б вены мне вскрой.
Тогда на белом на покрывале,
На снегу, расцветет алым боль.
Как цветы - цвета яркой простуды,
По виску струйкой вьется вино.
Нет надежды. Иного не будет.
Мой король пьет, как воду, вино.
Вины нет моей в том, что нет смысла,
Нелогична глухая тоска.
Перепутала знаки и мысли,
Растворилась в годах и часах.
Тишина бьет осколками в истину,
Ей кидаясь в лицо мне, в глаза.
На лице тонким слоем мне выстелил
Иней ты, не увидев лица.
Если я приснюсь, и не узнаешь ты.
Если я приду - ждешь не меня.
В сердце этом навеки порвалась
Золотая струна октября.