Теплый вечер сливовой печалью опускался на плечи твои,
Словно шелковой синею шалью укрывая от поздней любви.
Он окутывал бледные руки, пряди пепельных, лунных волос,
И спускался, неверный, упругий, по волнам на ночь прибранных кос.
Чуть дразнил белым кьянти в бокале, ароматом тосканских ночей,
Той изысканной мукой свиданий, флорентийскою тайной твоей...
Зноем солнцем разбуженных улиц и распахнутым к небу окном,
Где остался стареющий Улисс и застывший во времени дом.
Флер-де-Ирис, - клеймо из былого от дыхания ветра горит,
На плече твоем снова и снова сладким ядом из ранки сочит.
Но с последнею каплею кьянти допиваешь ты терпкий каприз
Ускользая опять из объятий, что тебе подарил легкий бриз.
Страстью сердце свое не тревожишь, не зовешь и не плачешь навзрыд, -
Каждый день, что с тобою был прожит, невесомой печалью саднит.
Только это не важно, я знаю, срока давности нет у любви.
Он целует тебя, - засыпая, улыбаешься ты, се ля ви.