Время смыто нещадно течением рек.
Словно призрачно-белые души,
Невесомый, пушистый над городом снег
Летит... и тает в ноябрьских лужах.
Шажочки детские в тишине,
Так звучен тоненький голосочек:
Дед, а дед, ну, расскажи мне о той войне,
Мне так послушать хочется...очень...
Да о чем говорить здесь, не знаю, малыш…
всё рассказано…ладно уж, слушай…
Волшебный день рождался над скатами крыш,
Но мы смотрели в прицелы ружей.
Нам хотелось домашнего хлеба–
Чтобы лОмоть горячий ломАть руками…
Бушевало цветущее лето!
И каждый день… кого-нибудь убивали…
Ты знаешь, ещё сильнее хотелось жить,
и чтобы рядом - живая мама...
В выжженном городе не было ни души…
И это страшно. И это странно...
Когда бежишь к горизонту...цветущий луг
Хлещет травой по ногам...так страшно,
Когда погибает твой лучший друг,
А кровь остается на белых ромашках...
Жутко, когда потом получаешь почту,
А сердце глухо стучит и стучит...
На серых безликих казенных листочках
Читаешь – «без вести» или «убит»…
Да, это страшно... страшнее, чем в книжках...
Когда рядом с жизнью бушует смерть...
Но знаешь, мы стали мудрее и чище.
Мы научились совсем по-другому смотреть.
Вот и небо после кровавых бомбёжек
Нам выше казалось, чем раньше...
Мы стали добрее друг к другу, но строже
Ко лжи и даже к малейшей фальши.
так на несколько жизней мы стали старше...
ДалЁко за речкой в доме зажженный свет.
Пьют вино, ждут кого-то на ужин...
Невесомый, колючий спускается снег,
Словно призрачно-белые души...
Услышать звонкий бы голосок за спиной
дед! ну, а дед... о войне расскажи!
Я б рассказал тебе непременно, родной…
Я б рассказал, если б остался жив...