Когда выпадет со звоном
мой последний стёртый зуб,
я к пилястрам и колоннам
на карачках приползу.
И с елейным песнопеньем,
с целованием камней
я преставлюсь на ступенях
альма-матери своей.
Альма-матерь, альма-матерь,
гений чистой красоты,
я во всяком альма-брате
узнаю твои черты.
и любая альма-дочерь,
благодарная судьбе,
сыновей своих пророчит
в альма-внучеры тебе.
Парадокс образованья
чудо-университет,
где заданья и свиданья,
расписанья и буфет.
Как же так, да что же это,
неужели ж навсегда
дети университета
разбредутся кто-куда?
Когда выпадет со звоном
мой последний стёртый зуб,
я к пилястрам и колоннам
на карачках приползу.
И с елейным песнопеньем,
с целованием камней
я преставлюсь на ступенях
альма-матери своей.
When my last worn tooth comes out,
jingling loudly, defaced,
to the pilasters and columns
on all fours I’ll creep in grace.
Chanting canticles like prayers,
kissing every single stone,
I will pass away on the stairs
of my alma-mater, alone.
Alma-mater, alma-mater,
genius of beauty chaste,
and in every alma-brother
recognize I all your traits.
Every single alma-daughter
grateful to the destiny,
prophesies her dear offsprings
to be the alma-grandchildren of thee.
Paradox of education
wonder-university,
where there’re tasks, engagements,
timetables and a canteen.
How so, and what is it,
will it really come about,
that the children of the university
will disperse everywhere around?
When my last worn tooth comes out,
jingling loudly, defaced,
to the pilasters and columns
on all fours I’ll creep in grace.
Chanting canticles like prayers,
kissing every single stone,
I will pass away on the stairs
of my alma-mater, alone.