А жизнь опять на кончике иглы,
Игла в яйце, яйцо, вестимо, в утке,
Глаза которой сужены и злы,
Ведь с дуба рухнул сундучишко утлый,
И сломаны утиные мослы.
Теперь не нужен самодельный лук -
Добыча на земле, как на тарелке,
Яйцо хранило тонкую иглу,
На скорлупе узор из трещин мелких...
Жизнь рождена и воткнута в полу.
Жизнь рождена! На острие иглы
Бессмертие и смерть равновелики.
И широки кафтанные полы,
И можно весь подол легко утыкать.
Чужие жизни – божеский калым.
Добыть бы мне Иванов тот кафтан,
И я повелевать могла бы людом!..
А впрочем, мне б хватила лоскута,
Одной иглы и детского верблюда,
Входящего в ушко, туда сюда.