Дед Василий

    
(Светлой  памяти дедушки моего мужа Слепнева  Василия Васильевича посвящается…)

Василий жил в деревне Костромской.
Был работящим, крепким от природы.
Чтоб прокормить детей, он день -деньской
Пахал в колхозе и на огороде.
         Кормились с грядки тем, что нарастет,
         Все то, что заработано руками
         И то, что Бог когда на стол пошлет:
         Свекла, морковь, картошка с огурцами.
Хоть не богатой пища их была,
Не видели голодных ребятишек.
И  тихо – мирно их семья жила.
Как  многие в деревне, без излишек.
         Война как смерч иль страшная гроза
         В жизнь каждого ворвалась черной птицей.
         Односельчан тревожные глаза,
         И мрачные от этой вести лица.
Повестку не пришлось им долго ждать,
Василия на утро забирали.
Жена  успела вещь-мешок собрать
Они вдвоем всю ночь почти не спали.
         И провожали  всем селом мужчин
         Забыв  запрет,  родных своих крестили.
         Жена, смахнув слезу, простилась с ним
         Шепнув: «Ты береги себя , Василий!»
Не выставлял он слезы напоказ,
Спросил: «Вы что притихли дети наши?»
Прижал к себе , а сыну дал наказ:
«Теперь в семье мужчиной будешь  старшим.»
         Команда: Стройся! Шагом марш!  И в путь
         Отправилась колонна пешим ходом.
         Знал бы тогда из них хоть кто-нибудь,
         Что принесет эта война народу!
Махали вслед им бабы, старики,
Бежали долго по дороге дети.
Теперь в колхозе лишь они одни,
Вся тяжесть полегла на плечи эти.
         В то время шли жестокие бои,
         Казалось многим, что в аду горели.
         И те просили : « Боже, сохрани!»
         Кто никогда и ни во что не верил.
Тогда Василий Богу дал обет,
Коли  живой с войны домой вернется –
Родят еще дитя на склоне лет.
Где двое, там и третий уживется.
        И тяжко ранен был  он в том бою,
        Меж жизнью и меж смертью без сознанья
        Лежал. И как в кино всю жизнь свою
        Смотрел за кадром кадр, как в назиданье.
Очнулся в госпитале. - Что с ногой?-
Сестра  - Снарядом оторвало ногу.
Друзья твои погибли, ты – живой.
Не унывай, скажи лишь:  Слава Богу!
        Он долго думал, как же дальше жить.
        Ведь не работник он теперь  безногий.
        Им будет двух детей не прокормить,
        А как обет, который дал он Богу?
От дум своих забылся, задремал.
Вдруг голос прозвучал в ушах  так  явно:
Не бойся, сделай так, как обещал
И будет у тебя все в жизни славно.
        На костылях вернулся он домой,
        И радостно жена его встречала.
        Какой бы  ни был, все же он живой!
        Вон сколько похоронок  получали!
И заново пришлось учиться жить,
Он ни минуты не сидел без дела.
Решил обузой для семьи не быть.
И все в руках Василия горело.
        Когда жена ребенка зачала,
        Он твердо ей сказал: «Рожай и точка!»
        Пусть будет третий, если Бог послал.
        Вот так в семье их появилась дочка.
Василий Господа благодарил
И помогал, чем мог, жене и детям.
А как протез себе соорудил,
То научился делать все на свете.
        До крови себе ногу натирал,
        Но огород копал, сажал картошку.
        И только на ночь свой протез снимал,
        Чтобы мозоли зАжили немножко.
Василий перед сном всегда вставал
У Образа Святого на колени.
Крестился, что-то тихо он шептал.
Дрожали на стене от свечки тени.
        Он не был трусом, храбро воевал,
        И драться приходилось в рукопашном.
        Но не любил того,  кто уверял,
        Что на войне  было совсем не страшно .
Детей своих и внуков воспитал,
Был крепким, сильным духом человеком.
А  этих сил ему Господь давал.
Достойно, честно прожил долгий  век он.
        Прошло с тех пор уже так много лет,
        А всю историю мне рассказала мама.
        Ведь был Василий мой геройский дед.
        Как жаль, что пообщался с ним так мало!

(Записано со слов моего мужа и написано от его имени.)
22.10.12