И речь моя бессмертна и тиха,
Как речь того, кто молока не пролил.
Так, вопреки служению стихам,
Служу Тебе. До первой капли крови.
Произносить сложнее, чем писать.
Еще сложнее – в этом признаваться.
Мы выбираем наши адреса
Под голоса заслуженных оваций.
Никто. Пойми. Никто не понял – как
[Мой мир прошит насквозь Твоим укором]
Как много реплик на Твоих руках
Рождалось там, где я садилась в скорый,
А Ты, шагами меряя перрон,
Не оставлял последнего престола.
Где ночь ласкала с четырех сторон,
Не понимая, стало быть, простого
Никем не сочиненного клише.
Исправленному – верить. Вечер прожит.
Из наших диалогов о душе
Рождается история на коже.
На белой коже. Пролитая речь,
Которую, придумывая сами,
Мы сочиняем место наших встреч,
Обмениваясь красными сердцами.