Не любил он свою пожилую жену,
Её рыхлая плоть наводила на думы,
Чтоб оставить её поскорее одну,
И добиться общенья с глупышкою юной.
Он мечтал пить нектар с нежных девичьих губ,
Погружался во снах в её хрупкое тело,
А с женой, как с чужой, был неласков и груб,
И она под конец от тоски заболела.
Он писал сыновьям: «Ваша мать всё грустит,
Плохо ест, неодетая бродит по дому,
Может, кто-то из вас к лету нас навестит,
И тогда заживём с ней вдвоём по-другому.»
Отшумела метелями злая зима,
На порог уж весна попросилась с капелью,
И старуху его увезли без ума
В ярко-солнечный полдень в больничную келью.
Пролетел год- другой, и она умерла,
Погруженная там в одинокую муку.
А к нему окончательно старость пришла,
Превращая желанья в дремоту и скуку.