подборка для главной страницы
Поздней осени приметы:
ворох сора и листвы;
снежной бабы статуэтка
средь картофельной ботвы;
на поленнице листвяной
кот соседский - старый франт;
вновь дорожкой домотканной
утеплён малины ряд;
лука смёрзшиеся прядки
топчет жертвенный петух;
а воробышки на грядках
снегом первым чистят пух;
утро розовой подсветкой
красит лужи изразцы;
и рука снимает с ветки
ягод алых леденцы.
***
Ангелы резвились до утра,
тучку над деревней потрошили.
А под тучкой люди жили-были.
Ждали люди счастья и добра.
Тоненькая линия луча
в окна к людям медленно скользила -
солнце их обители крестило,
страхи изгоняя и печаль.
Маленький затерянный мирок,
и на карте, и в душе живущий -
кедра и сосны - густые кущи,
памяти заветный узелок.
***
Ослепляет очи медь.
Стынет огород.
А за хлебом очередь,
изо дня да в год,
сплетнями да байками
тешится с утра.
Голубиной стайкою
улица сера.
Неба зонт промокнувший
давит на людей.
У буханки лопнувшей
аромат вкусней.
Кто тебя услышал бы,
Родина моя…
Гниль забора у избы...
топольков семья.
Встану я под жёлтый кров,
да притихну враз.
Жалостью полна любовь.
И душевней фраз
не найти для Родины,
присно и вовек…
Осень-непогодина…
Дождь холодный…снег…
*********
Лёд на сердце пустом и растраченном,
глаз надтреснутые зеркала.
Месть его…месть не ей предназначена,
а другим, возжелавшим тепла.
Будет зов неприлично-обманчивым,
на любви ослепительный трон.
И души её - лёгкая бабочка -
оживит полумёртвый огонь.
Искушение самосожжением…
О, святая наивность ума…
А в глазах не огнём восхищение,
а кишащая плотная тьма.
И мужчины беспечность порочная -
элемент идеальной игры…
Пепел крыльев в строке - многоточием,
вдохновения краткий порыв…
***
Прогибалась лозой, замирала под вой
леденящего ветра осеннего.
И сжигала мечты вместе с жухлой листвой,
заменяя терпеньем везение.
Оживала весной, троекратной ценой
оплатить всё старалась заранее.
А считалась она неземной и смешной,
инфантильным и странным созданием.
Сколько было мольбы, суеты, ворожбы,
и лишения, и утешения…
Но считала она не удары судьбы,
а последущие озарения…
***
хрустальный памяти венок,
души пустеющей могила,
и ватность плеч, и тяжесть ног,
и в пол стекающая сила;
негромкий прошлого звонок -
нерезонансные частоты,
и каждый также одинок,
и ни одной созвучной ноты;
руки пергаментный узор,
под стать линялому халату,
и, бывший чашкою, фарфор,
и неумение заплакать…
…уходит он, случайный гость,
чистосердечно обогретый…
луна зальёт окна погост
невыразимо грустным светом…
***
Ускоряла ритм и шаг,
не щадила в спешке тело.
На алтарь любви взошла,
да любовь не разглядела.
Был давно заброшен храм:
не служители, а тени.
Гроб хрустальный примеряй,
засыпай без сновидений
чтоб не помнить, не желать,
не прощать, не ненавидеть…
Одиночеству жена...
c одиночеством воитель…
***
О, обмана волнующий зов,
миражей демонстрация яркая…
И Ассоль ожидает любовь,
от усталости ставшая жалкою.
Но бледнеет расцветка шелков,
и подводит упавшее зрение…
Он приплыл бы, да не был готов,
указать на её заблуждение:
можно ждать только тех, кто вдали;
под рукой паруса – тряпка мятая…
Провожает Ассоль корабли,
и съедает их пламя закатное...
Вместо моря – зыбучий песок,
на песке - иллюзорные здания…
И седеет смешная Ассоль,
заигравшаяся в ожидание…
фото автора