Висит поэт усталый на прищепках,
Отмыт, отстиран, возвращен в природу.
Вчера к поэзии он прикасался крепкой,
своей ранимо-пылкою породой.
Был весь в слезах, в соплях и в настроении,
пил всё, чем угощала Афродита.
Всю ночь стихи ему читали гении
и прочие, нехилые, пииты.
Потоптанное ветренным Пегасом,
в просушке тело бренное поэта.
Ну, а женой, с утра, латунным тазом
Наложенно на все тусовки ветто.
Евгений Голубев, 2012
Удалось отчаянно,-
по-латуньи СПАянно!
СВ.
однако я под подоЗреньем,-
НЕХИЛЫЕ не всё вам прочитали.
и вашим дорогим, конечно, мнением,
о, дорожат! но не придут. едва ли...
жены латунных тазов побоятся.
и не спасёт их даже Афродита.
от пения стихов - они ложатся
все штабелями, словно карты биты.
25октября 2012года 14:03
*Я, может, после допишу...
А щас пока - спешить спешу! СВ.