вроде бы тишком и понемножку
подгрызали солнечный бочок -
глядь, на котьей розовой ладошке
тает шестилапый паучок.
добродушной мордой лошадиной
тычется из дымки тишина
в ситцевые летние гардины,
снятые с дворового окна.
лапки черепахового зверя,
прежде невесомые, слышны:
на земле - ореховые перья
птицы, улетевшей до весны.
ветер, проходя неторопливо,
помавает пальмовым хвостом...
скоро в путь — смородинам и сливам,
а омеле - как-нибудь потом.
на медвежью свалены повозку
золотые рыбы октября.
не спешит лысушка-горихвостка
поджигать летейские моря -
свиристит себе на окаринке
и, склонив головку, смотрит, как
бабы-пчёлы на цветочном рынке
ломятся, пихаясь, в портулак.
рассказала кочевая птица,
смоляной поправив лапсердак,
будто над котовьем колосится
просяной заиндевевший злак,
белой шерстью обрастает крыша
и темнеет чуть ли не к пяти,
холодно шмелеподобной мыши,
а до марта — зиму перейти,
пробежать по солнечным дорожкам
и перилам кованых мостов,
потому что беленькие кошки
не цветут без мартовских котов.
На: http://www.stihi.ru/2012/10/24/5236