Осеннее солнце неспешно дробится в ручье.
Его скоротечные миги легки и светлы.
Добравшись до берега, ветер уснул на плече
Глядящейся в мутное зеркало голой ветлы.
С утра подгуляв, с беспокойною жаждой в груди
Он шлялся вдоль улиц, соря золотою листвой
И пил за стаканом стакан проливные дожди,
И, пьяный, вприсядку плясал посреди мостовой.
Затем он стучался в окно и выламывал дверь,
Горланил какую-то ересь на все голоса,
А после протяжно завыл, словно загнанный зверь
И, прокляв земное, с тоскою глядел в небеса.
И не было ближе пронзительной этой тоски,
В сравненьи с которою вечность казалась мала.
Веселому сердцу милее церквей кабаки
Усталому сердцу милей кабаков купола,
Где осень лежит позолотою, скупо блестя
Под солнцем, утратившим силу, дыханье и вес.
И, кажется, мир, превратившись на время в дитя,
Стремится прильнуть к позабытому своду небес.
Измученный ветер, спалив свое сердце дотла,
Не веря в прощенье, найти не надеясь покой,
Уснул на плече у поникшей ветлы. И ветла,
Как мать, его гладила нежною черной рукой.