В учебнике судмедицины видел трупы;
они передо мною до сих пор стоят...
Любви лицо безмолвно, тупо;
в ней созревает трупный яд!
И смерть любви, как и любая смерть,
страшит и отвращает, и опасна.
Мне схоронить бы вовремя суметь,
а я — эксперт судебный — всё копался.
Я мозг извлёк из черепа любви:
вот на подносе он, покрыт салфеткой.
Моя любовь, как говорят, из головы
и, грубо говоря, была антисоветской.
Салфетка та, — бумаги чистый лист.
Я не поэт, я лишь протоколист.