О любви моей все сказано, слава богу.
О тоске моей, слава богу, сто раз пропето.
Ты существуешь. Сегодня
снег идет целый день, шурша по палатке.
Желтые ветви лиственниц
и зеленые ветви кедра, и снег снаружи
творят атмосферу красивого Нового года.
Хотя всего лишь сентябрь.
Гулко капают капли на доски пола.
Капают капли, шипя, на печку.
Ах, эта печка! – каждые двадцать минут
ее нужно кормить. Тают дрова.
Добывать и колоть их – проблема.
Снег шуршит по палатке и шипит,
попадая на печку.
Сумерки, лес, снегопад – три чуда,
как только выйдешь за чем-нибудь из палатки –
три чуда, собравшиеся воедино,
и странно немного жить
ровно в центре их.
Сопки покрыты
полуобшарпанной рыжей шерстью.
Дырявый лес их больше не греет.
Скользко ползти по камням
и по влажным корягам с теодолитом в руках.
Сидеть себе и чертить,
в пятый раз согревая чай –
намного блаженней.
Ах, эта печка – снова вставать
и кидать в нее старые доски,
чтобы не вышло тепло, не дай бог –
мой приветливый друг.
Ночь, снегопад и лес – их общество мне отрадно.
Рубщики невдалеке ругаются матом.
Вернее, смеются матом и беззлобно кричат.
Лают собаки. Их пятеро.
Мой дом, вместе с печкой и нарами,
со снегопадом и лесом,
стоящий у всех на отшибе, дырявый, немного родной,
обжитый, единственный – будет моим
еще одну-две недели. И всё.
И окончится поле.