Рядовые дождя строевой шаг чеканят по крыше.
Я забросил в кювет свой афганский – на смерть! – медальон…
В эту хмурую осень никто, брат, Сержанту не пишет.
Мимо хаты его, отвернувшись, идёт почтальон…
…Я холодную воду с бодуна пью стаканами жадно.
Я нестрижен, небрит… - Абдулла, блин, из фильма!.. "Басмач!.."
… Вот уж целую Вечность никто не приходит к Сержанту,
Вот уж целую Вечность он живёт в ожиданьи письма.
Раз в неделю приносит ему - «Беломора», и хлеб, и консервы,
Антонина, - соседка его - продавщица сельпо.
Свежих белых снегов – словно "дачку"! – зашлёт ему Север.
Серж с утра и до ночи листает свой дембель-альбом.
Кот Баюн с голодухи убежал на пекарню – вот ржачка!..
/… Эх, махнуть бы к Олегу!.. Там охота, рыбалка... Чулым!../
Ворох сорванных листьев швыряет сентябрь Сержанту
И в нетопленой хате – холодрыга!.. не пахнет жилым!..
… Я песчинкой вселенской в листолёте осеннем растаю,
В придорожном кафе cогреваясь коктейлем двойным…
Серж листает альбом – словно Книгу Судеб!.. Пьет, листает…
И глядят с фотографий - пацаны из афганской войны.
Брат!.. Мостки моей Памяти – обветшалы, непрочны и шатки,
Я опять завалюсь – как Ми-8 – в Баграм и Шинданд!..
… Там приходят мне письма – без усов и в панаме! – сержанту
И я каждому слову, словно капельке Родины, рад!..
… У меня на столе – до дырок зачитанный Маркес.
Под столом рать бутылок - «Столичной», «Посольской»… коньяк…
Над столом – фотки Хема… Уайльда… Ремарка…
И кругом – «бардельеро»!.. разбитый в хламину кальян...
А сентябрь – оранжевый франт! – кружит вальс по тенистой аллее,
Где прощальным пожаром догорают калины кусты,
Где Оксановы очи, словно яхонты ночью горели, -
В том далёком апреле, где нет - ни «Прощай…», ни «Прости…»
Время нынче шайтаново… Улетела навек моя молодость.
И непросто признать - в третьем слева – в панаме меня.
Север тучи пригнал – «Эскадрилью Сибирского Холода».
Рядовые дождя строевой шаг чеканят три дня.
… Я уеду в Чулым из промокшего, грязного города.
«Эй, браток, жми на газ!.. На вокзал!.. До упора – нажми!..»
… В жарком небе Афгана моя юность орехом расколота,-
Там в прицеле у «Стингера» - словно муха! – забился наш «Ми»!..
… Опустевший перрон – ни любви… ни надежды… ни веры,
Лишь кричит вороньё, да буран злой сбивает с пути...
Эх!.. Почтовый мой голубь растерял по дороге конверты –
Их уже никому, никогда, ни за что не найти…
Рядовые снегов – как разведка! – ступают неслышно,
Я опять проворонил этой ночью их тихий визит…
……………………………………………………………...........................
……………………………………………………………..............................
… Год за годом идёт – а Сержанту никто, брат, не пишет.
Золотой лист берёзы утонул в непролазной грязи…