11.01.12
ТРЕТИЙ ХРАМ
Это была большая полная женщина с открытой душой ребенка. Я считала ее всего лишь своей партнершей по сетевой компании, а для нее, по-видимому, я была единственным человеком, с кем она могла поговорить по душам. Были еще пессимистка-мать и сын, который вспоминал о ней только когда нуждался в деньгах…
И вот ее больше нет… Я узнала об этом случайно, позвонив ей на домашний, потому что сотовый не отвечал… Холодная заиндевевшая Москва. Мы с подругой едим мороженое в кафе и вдруг вспоминаем о Свете… Как она там? Уже вышла из больницы? И словно обрываемся в темную бездонную пропасть от холодного ответа: «Ее больше нет. Я кремировала ее. Света умерла 1 декабря»… Уже прошел Новый год. Аромат еловой хвои и мандаринов – запахи из детства. Сюрреалистический свет реклам и гирлянд. Мир катится под откос как снежный ком, постепенно превращаясь в холодную ледяную лавину боли… Светы больше нет…
Она делала из бумаги красивые панно и неплохо рисовала. У нее была очень добрая душа, которую никто так и не оценил…
Света была больным человеком – весила почти 200 килограммов и страдала депрессией. Когда мы говорили с ней о цели в жизни, она говорила, что ей ничего не нужно – есть квартира, которую можно сдавать, переехав жить к матери, есть пенсия инвалида… И все это – в 40 с небольшим лет… И единственная мечта – похудеть настолько, чтоб уместиться в кресло самолета и полететь путешествовать… Теперь это большое тело – лишь горстка пепла, которая легко поместилась в небольшую урну. Ты свободна, дорогая… и тебе предстоит путешествие…
Сегодня с утра мне отчего-то было тоскливо. Дела не клеились, встречи отменялись. Даже на лидерское собрание в офис я опоздала на 40 минут… Вдруг мне показалось, что кто-то стоит за моей спиной.. Обернулась – никого, глухая стена. Но ощущение присутствия не пропадало. Я сосредоточилась на внетелесных ощущениях и поняла – это она, Света. Точнее – ее душа. Посмотрела на календарь: 11 января. Сегодня – 40 дней, как не стала моей подруги. Именно ПОДРУГИ – потому что именно так я ощутила ее отношение ко мне. И внутри головы «услышала» ее тихий голос: «Сегодня мне предстоит путешествие. И то, каким оно будет, во многом зависит то твоей помощи. Больше мне обратиться не к кому. Получи мой бонус по сетевой компании и закажи мне службы о упокоении в трех церквях. Но сделать это нужно именно сегодня». Просит неотступно, жалобно. Смотрю на часы. 18.30. Иду в кассу получать бонусы. Мне, как лидеру, без проблем выдают зарплаты всех моих партнеров. Света совсем недавно стала дистрибьютором и уже делала успехи. Это должна была быть ее первая зарплата. Немного – всего 800 рублей – но для данного дела вполне хватит.
Слушаю голос внутри себя. Он велит ехать на Полянку – там прямо рядом с метро находятся две церкви, в которых я иногда бываю – Успения Пресвятой Богородицы и еще одна, названия не помню – я захожу туда, когда закрыта Успенская. Сегодня они открыты обе. Облегченно вздыхаю – большая часть дела сделана. Заказываю молебен о упокоении на год. В Успенской церкви бабушка, принимающая записки, смотрит пытливо и спрашивает: «Своей смертью умерла?» Я говорю: «Да». Умалчивая о том, что Света возможно нарочно переборщила с антидепрессантами. Моя совесть почти чиста – она же пришла в себя в Склифе, вышла из комы… Это потом, в результате лечения ее сердце не выдержало… Диагноз – сердечная недостаточность…
Тишина. В храме никого. И слышно, как горит свеча. Она слегка потрескивает, разбрызгивая вокруг себя крошечные капельки расплавленного воска.
Выхожу из храма. Чувствую все то же присутствие за спиной. Говорю ей «Веди, показывай, где находится третий храм». Отключаю рациональную часть сознания и отдаюсь на волю интуиции. Ноги сами несут меня по улице. Коркой поверх асфальта – слегка припорошенный снегом гололед. Огни витрин и реклам кажутся нереальными, как во сне. Создается впечатление, что я смотрю кинофильм со своим участием. Непонятно, холодно мне или тепло – тело утратило привычную чувствительность. На губах – молитва. Время словно остановилось. Мимо меня проплывают улицы и переулки. Вдалеке вырисовывается освещенный огнями профиль храма. Словно мираж.. Храм Христа Спасителя на другом берегу Москвы-реки. Сердце подсказывает, что мне не туда. Перехожу по мосту через Яузу, спускаюсь на набережную Москвы-реки. Вокруг – ни души, только вспыхивают и гаснут огни пролетающих мимо машин.
Если человек ведает свой Путь, то идет прямо к Цели, как бы трудна ни была дорога и какие бы препятствия не оказывались впереди. А если Цели нет? Ни духовной, ни даже материальной? Чего тогда стоит вся эта суета, с каждым днем приближающая тебя к могиле, порождение себе подобных, которые, как собаки в стае, перегрызутся из-за добычи и, как вороны, будут караулить час твоей смерти или минуту слабости, с одним лишь желанием – поскорее вонзить клюв в еще трепещущую плоть…
Мимо пролетают машины… И в каждой сидит человек, который сам по себе – микрокосм, альфа и омега, неудачная попытка Творца познать самого себя через разотождествление… Когда умирает человек – с ним умирает целый мир. Миры, нанизанные друг на друга, как жемчужины в ожерелье…неразрывная цепочка, связавшая однажды наши жизни. Для чего? Чтобы потом, когда придет час скорби, хоть кто-то помолился о тебе? Чтобы хоть в одном рассказе, в одной строчке, ты оставила след? Стала причастной хоть к одному шедевру, пусть даже далекому от гениальности?
Зимний вечер в Москве – это так красиво! И в то же время – так страшно… так одиноко. Но когда есть Цель, когда ты на пути к Храму – все остальное уже не важно. Белые фасады огромных домов кажутся высеченными из полупрозрачного камня. Это – один из зимних миражей? Или – просто мир разделился на два цвета – черный и белый, небо и звезды, черный асфальт автотрассы и белые дома…И еще третий цвет – неописуемый, холодный и обжигающий цвет огня… Цвет горящих в Храме свечей и елочных гирлянд, цвет висящих в недосягаемой пустоте звезд… цвет твоих глаз, превратившихся в холодные неоновые огни…
В проеме между двумя старинными зданиями взметнулась ввысь белая церковь с реющим в высоте, словно распластавший крылья альбатрос, крестом. Это – твой третий храм, Света? Это – твой Небесный Иерусалим? Черная цепь сковывает створки запертых ворот. Нет, не дают земные цепи душе твоей слиться с вечным Покоем… Заперты врата храмовы для ослепшей, не ведающей своего предназначения души…
И снова блестит под ногами опасное зеркало гололеды. Но вера в моей душе крепка, и я знаю – Путь приведет меня туда, где я смогу наконец хоть чем-то помочь тебе..
Я иду, с трудом продираясь сквозь сгущающееся, как воздух, время. Слева блестит черная лента Москвы-реки. В какой-то момент кажется, что я бреду по берегу Стикса, чтобы вручить старику Харону монету – плату за твой переезд на другой берег. И это – твой единственный шанс – шанс не бродить неприкаянно до скончания века на этом берегу – подобно страдающим душам не погребенных или - отъявленных грешников. Не от этого ли идет древний обычай класть мертвецу в рот или на глаза монеты?
Именно так видели посмертное странствие античные греки. А в православии роль монеты вручаемой Харону играет молитва. И, заказав молебен о упокоении души, мы облегчаем ей переход между мирами…
Ты собралась в дорогу, Светлана. Да будет легким и радостным твой Путь…
Вот и знакомая Раушская набережная. Я узнаю эти знакомые с юности места. Здесь находится мой любимый Храм – в честь Николая Чудотворца. Так вот куда ты меня ведешь? Путешествуя вместе с тобой я не только обхожу пешком Москву – я воскрешаю и свое собственное прошлое. И мне чудится на миг что, в длиной светлой рясе впереди меня идет красивый русоволосый священник, и вокруг его головы – то ли нимб светится то ли – мерцают брызги черноморских волн… Отче Александре, как спится тебе в морской пучине? Воспарила ли душа твоя светлая к небу, или – оберегает по ночам изумрудный прекрасный храм, который ты поднял из руин? Я помню твои глаза – добрые и бездонные, как на иконах. Мне так не хватает тебя, отец мой!!!
Тишина. По пустой улице гулко разносятся мои шаги. Впереди тривиально светятся окна сталинской «высотки». До последнего мига храм остается в тени, незримый за домами, а потом, как корабль, выплывает на панораму утопающей в огнях ночной Москвы-реки. Но врата его заперты. Не светится ни одно окошко и в доме причта. Я стою перед закрытой дверью и чувствую, как моя душа погружается в пустоту… Я опоздала на каких-то полчаса, но ничего сделать уже невозможно. Врата райские не распахнутся перед отправляющейся в странствие душой… Отче Алесандре, пусть тебя и не называют святым, но ты всегда был ближе к Богу, чем я! Укажи нам Путь. Путь к еще неведомому Третьему храму! Неужели вся Москва уже погрузилась в сон? Сон, так похожий на смерть и отличающийся от нее только тем, что он не вечен…
Я молюсь на паперти закрытой церкви. Кажется, что это прошлое закрыло передо мной массивные железные двери – и не хочет впускать меня внутрь. Закон необратимости бытия.
И в момент отчаяния, когда я почти готова сдаться – вдруг вспыхивает передо мной один образ – образ маленькой часовни на Красной площади. Часовня Пресвятой Богородицы… Как последний шанс, как крошечный маячок света в пространстве разлившегося со всех сторон мрака… И я лечу на этот огонек…Только бы успеть до закрытия… только бы успеть…
Дорога до метро кажется непривычно короткой. Я спускаюсь по эскалатору как в полусне и совершенно другими глазами смотрю на людей. Я чувствую и почти вижу их ауры…большинство – серые, похожие на пропахшие нафталином вещи, много лет пылившиеся в шкафу. Несмотря на яркое освещение здесь так мало света…Все куда-то бегут, суетятся, чуть ли не прыгая друг на друга как крысы в клетке… именно в клетке – грязной, пропахшей пометом и испортившейся едой. Что я, странница, делаю здесь? Я ищу свой Третий храм, и я доберусь до него, даже если передо мной вдруг возникнет топкое болото… Третий храм, открывающий врата в Беспредельность..
Я чувствую, что иду одна. Тень Светы осталась там, у ворот храма на Раушской набережной, еще хранящего тепло молитв отца Александра… Но я знаю, что она ждет. Ждет, когда я найду наконец наш Третий Храм – и в этот момент постигну истинную цель своего Пути, а она – наконец обретет Свободу.
Манежная площадь встречает меня яркими огнями, привычной суетой торговых рядов и музыкой знакомой этно-группы, раздающейся с расположенной почти у выхода из метро сцены. Но я знаю, куда ведет меня Путь. Образ маленькой тихой часовни и ветхих старушек, молитвой своей удерживающих мир от падения в пропасть тьмы неотступно стоит перед моими глазами.
Двери закрыты.. Сердце падает. Но рука дерзко тянется к кольцу в двери.. И – о чудо – она подается… Запах ладана и огоньки горящих свечей. Ты спасена, Света! Я успела! Заказываю сорокоуст. Денег остается только на записку и 2 свечи. Пишу первой тебя…потом – на бумажке есть еще 11 строк – своих предков, перешедших в царство теней. Их образы проходят перед моими глазами. Вот прадед с прабабкой – как на старых фотографиях. Они держатся за руки и улыбаются, счастливые. Вот бабушка с дедом…Ее черные волосы крупными локонами спускаются на плечи, она кажется одного возраста со мной, такая же веселая и зажигательная.. рядом с ней – ее сестра – прекрасная двадцатилетняя дева с нерожденным ребенком на руках.. Я отмолила тебя, Инна, и теперь ты тоже свободна!
А вот и вторая бабка – Раиса, та, которой будет вечно 24.. Ты хотела, поправ образ Богородицы в самой себе, совершить детоубийство – но дрогнула рука деревенской знахарки, делавшей криминальный аборт – и вместо одной жизни оборвались две.. Зачем? Разве забыла ты старую как мир заповедь: Око за око? Что должна ощущать женщина, посягнувшая на свое дитя, чувствуя что истекает кровью, вместе с которой ее тело покидает и сама жизнь… А девятимесячный сын, оставшийся сиротой, вырастет, так и не познав материнской любви, вместо тепла твоих рук сохранив лишь несколько пожелтевших от времени фотографий… Бабушка (мне так трудно называть тебя бабушкой, потому что там, где нет времени, ты намного моложе меня) ты могла бы качать меня на руках, ты и в старости была бы красивой.. А теперь - мне остается только молиться о том, чтобы Бог дал тебе покой. Прошлое и будущее – едины. Ты – во мне, а я в тебе. Я прощаю и люблю тебя…
Тихо. Только слышно, как горят свечи. Часовня такая маленькая – и такая огромная – как целый мир. В ней вмещается столько душ, сколько имен в написанных от руки записках. Я зажигаю две свечи – одну за упокой, другую за здравие. И чувствую, что прошлое и будущее моего рода – как две взаимопроникающие вселенные – соединяются в одной точке – моей жизни. Точнее – даже не так – в этом миге – таком быстротечном и в то же время - вечном. В словах молитвы, во взгляде Пресвятой девы, глядящей мне в глаза с потемневшего от времени лика. Пресвятая Богородица, спаси нас! Вечная Мать, животворящее начало всего сущего. Вот он – мой Третий храм! Он – в душе. И пока не погаснет Вера, пока я иду к своей цели, мои предки и свет небесный охраняют меня на этом Пути…
Если ты ищешь Бога – знай: к Нему нет дороги. Куда бы мы не шли – мы не приближаемся к Нему ни на шаг... и – не удаляемся. Мы – уже пришли. Потому что то, что мы так упорно ищем вовне – внутри нас. Достаточно просто открыть глаза. Вот он, твой Третий храм, – в сердце твоем! И именно в нем сосредоточена вся мудрость мира.