Великим шелковым путем желаний
ползла улитою, под вздохи опахал.
– О чем грустишь, овечка для закланий?
– Спать не дает далекий Тадж-Махал.
Мечты – пустое, глупых баб косынки,
что нам Бомбей? – Наш путь до Воркуты.
Я голубила грезами простынки,
а ты их – на портянки, в лоскуты.
Брести за плугом – Ваньки камасутра,
но Волга, плюнув в Каспий, впала в Ганг.
И дождь из вечера пролился в утро.
И милый сдвинул с постамента танк.
Но вирус Индии уже мятежил донце.
Скороминки сутры вгнездились в пах,
и не понять антоновке в оконце
грибок щекочет крону иль Аллах.
В волшебный край летел журавлик белый,
туда где лотос в солнце полыхал.
Вновь персик мимо рта желанный, спелый…
Не спорь! Мой Китеж – белый Тадж-Махал!
Ты разобрал матрешку на запчасти.
Ты Будду важного на коврике топтал.
И было в темной страсти много власти,
– ты ненавидел горний Тадж- Махал.
Благословенны призрачные дали.
Саи Баба хлебами кормит мир.
Твои синицы журавля склевали,
Отныне снится мне обветренный Памир.
4 ноября 2012