Тот, который меня на лету раздавил и сломал
в переходе кривых, перекупленных наспех зеркал -
он, наверное, знал, по каким это спрятать углам,
что останется после меня с аннотацией - "хлам".
У неё, говорил, путь прописан один на роду,
в три погибели сжавшись, толочь кулаком лебеду...
С телефонной товаркой шептался в лавине пучин,
порошок перемолотых жаб рассыпая в ночи.
«А как долго ещё?» - в монашеском строгом обличье
я искала ответ на раскопках библейской притчи.
Но как будто летело в бездонный колодец ведро
и стучало по брёвнам - и долго, и долго, и до...