Не светает.
Размыты привычные линии,
и отчетливость - только в пределах руки,
в направлении звука дорожки гравийные
доведут до речушки, до старых ракит.
Вот и ветер,
свидетель и жизни, и тления,
чистый воздух свободы, покрепче вина,
пью, как пили в полон уводимые пленники,
сквозь разбитые губы
по капле,
до дна
измеряю не ночь - расстояние в прошлое,
взгляд рассвета под полог дождей ноября -
никого,
лишь листва, что небрежно наброшена
на аллеи, которые помнят тебя.