Писал бы прозу – не умею, стихи слагал бы – не могу, сложу строку и онемею, как руки в сандовском снегу, где веселились и тужили, брались за гуж и воз везли, как днём последним дорожили наделом крошечным земли, обновы редкие справляли, с детьми давали слабину, и жёнам кольца оставляли перед уходом на войну.
А жёны… Плакали и жили, молясь, чтоб кончилось скорей, и как волчицы ночью выли, и хоронили дочерей, могилы били в злую пору в земле дубелой ледяной… Кольцо хранится Никанора в тиснённой тьме берестяной… Тут всё лежит. Тут хлеба крошки, изба, безлюдные места, кольцо массивное из ложки с большого дедова перста, небесный свет и боль мирская, души горячей болоно… Тут вся губерния Тверская лежит, полёгшая давно.