Новое незнакомое население бело-розово-желтых домов было непоседливым, беспокойным, и шумным. Вечерами Курбан всматривался в окна четырехэтажек и с удивлением думал, как быстро и прочно фикусы, герань, “ванька мокрый” и алое на подоконниках заменили людям чинары, вязы, карагачи и березы.
Напротив жилища Курбана в прошлом году родился еще один бежево-розовый, кирпичный, четырехэтажный детеныш нового, незнакомого ему города. С блестящими оградами, с урнами у подъездов, выкрашенными голубой, как небо, краской, с большой асфальтированной площадкой для подъезжающих машин, с двумя пожарными бассейнами у запасного выхода, наполненными пока еще относительно чистой водой.
Собственно, дом, как дом, но у этого было особенное отличие от всех остальных домов в округе. Дело в том, когда выводили нумерацию квартир на дверях в доме, начали с последнего подъезда. Что же проще – четыре подъезда, по четыре этажа, на каждом этаже четыре квартиры. Всего шестьдесят четыре квартиры. Но кто-то посчитал… восемьдесят. Шестнадцать квартир в доме №3 были "фантомами", ибо при наличии квартиры с номером восемьдесят, которую отметили первой, квартир с номерами с первой по шестнадцатую (в четырехэтажном доме из четырех подъездов по четыре квартиры на лестничной клетке) просто не могло существовать! Этот факт так развеселил Курбана, что он невольно стал обращать внимание на новых жильцов.
10 ноября 2012
отрывок из романа