***
Здесь солнечная цедра над метелью
Сменяется процеженным огнём,
И жалуется снег перед купелью,
Становится пристыженным дождём.
В великое пространство ход уводит –
Искрится фиолетом колея.
И кажется бескрайним, и свободен
Мой дух в янтарном небе без меня.
Настала ночь и в чёрном балахоне
Куражится, поклоны бьёт, вино
Пьёт из серебряных купелей в Авалоне,
От губ холодных тянется тепло.
И в небесах, лазурности лишенных,
Взывает словом-вязью гробовой,
Колонны авалонцев оглашённых
Упали. Был ли кто живой?
Теперь же будем пир небесный править,
Ещё играют Шуберта в саду
И Гёте чёток шаг, пора оставить
Ночную колею на поводу.
Уходит ночь, но снег ей как помеха:
Цепляется за царственность мехов,
Проел в мехах лазурную прореху,
И небо поднялось из берегов.