ПИСЬМА К ДРУГУ
Из цикла «Лихие 90-е»
…Как сказал мне раб перед таверной
« Мы, оглядываясь, видим лишь руины…»
Взгляд, конечно, очень варварский, но верный.
Марциал. Перевод И. Бродский (Письма Римскому другу)
«Как живется там, на зоне, друг Кирюха?
Шлет привет тебе старинный друг твой Вася.
Здесь у нас теперь такая заваруха ...
После Мишки Горбачева началася.
Надоели мне все эти передряги.
Водка тешит до известного предела.
Лучше б вместе мне с тобой сидеть, бедняге,-
не слонялся бы теперь, как здесь, без дела.
Правда, «свалишь» ли оттуда? – хода нету;
но, зато, есть харч и прикорнуть где, вроде…
Ну, а здесь – то: что ни шаг – гони монету,
лишь условное понятье – «на свободе».
Даже попросту поссать и то – проблема:
стали всюду теперь платные сартиры…
Настапедрила такая мне система,
по неделям не вылажу из квартиры.
Что сказать тебе про жизнь мою – паскуду?
Пойло пресное, харчи не больно сладки…
Ладно, слушай, наберись терпенья – буду
все рассказывать подробно, по порядку.
Вот сижу сейчас я с чувством тошнотворным,
на столе одни объедки да стаканы,
вместо сыра, колбасы, икорки черной -
к хлебным крошкам лишь крадутся тараканы.
Я один. Тоска. Храпит мой собутыльник.
Что-то нет с вином обещанных знакомых.
Мы бы выпили. И, может, закусили,
со стола согнав противных насекомых.
Тот, что спит вот здесь, – алкаш знакомый, Петька.
От него теперь и слова не добиться.
Он зашел ко мне вчера, но не за этим,
а затем, чтоб нахаляву похмелиться.
У него теперь по жизни вся отрада -
уколоться и в отруб. Ишь - растянулся.
Отощал как пес. Ему не много надо:
принял стопку, не зажрав, и сковырнулся.
Умер Кеша. Знаешь. Родственник мой близкий.
На Успенском мы его похоронили.
Недостаточность… Но это - для отписки.
Просто вовремя его не похмелили.
Молодой совсем, ведь жить да жить еще бы…
Но что скажешь тут, коль песенка уж спета.
Все ж у смерти неразборчива утроба;
да и как-то не по правилам все это.
Все кончается. И жизнь. Но мы успеем
на тот свет. Пока не будем торопиться.
Лучше б встретиться с тобой нам поскорее
да на радостях, как следует, напиться.
Помнишь Тоську? Ну, девицу, что с « Китая»?
Ту, что в парке снял на праздник «Сабантуя»?
Б…… Но стала недоступная такая…
Замуж вышла за богатенького х...
Магазин у них… Нае…… граждан,
православных, наподобие Петрухи,
по утрам которых донимает жажда,-
похмеляют их паленой барматухой.
Эка – стерва. Да пошла она на свалку
собирать шнурки от стоптанных ботинок,
сучка, трепаный чехол для лысой палки,
что таится в глубине мужских ширинок.
Утром вытащил из ящика газеты.
Вроде той, что «Возрождение Урала».
Ничего, тебе скажу, смешнее нету.
Поначалу я от скуки все читал их.
Прославляют в них хозяев – кандидатов.
Фотографии - на целую страницу.
Смотрят ловкие, настырные ребята,
воровские и лукавые все лица.
В основном из тех, кто поживился
при разделе предприятий и заводов,
тех, кто хапнув, незаметно удалился,
в тень куда-то нА два - на три года.
Краю нашему легко ли возродиться:
нынче в заднице глубокой металлурги…
Коль в России угораздило родиться -
жить уж лучше иль в Москве, иль в Петербурге.
Не какая-то тьмутаракань – столицы;
люди там живут, как в западных Европах…
Да, не плохо бы туда переселиться,
только, видно, здесь коптиться мне до гроба.
Ну да ладно, зря раскатывать не будем
мы губу свою на это - много чести;
да и жить, наверно, лучше все же людям
на родном, своем, как говориться, месте.
Вот и сам я здесь прожил уж половину;
вспоминается лишь труд мне непомерный;
большей частью, гнул свою на дядю спину, –
заработать способ варварский, но верный.
Все ж ценой больших усилий, рваных нервов,
заработал кое-что. Я думал - хватит
и на тризну нам… Но в девяносто первом
их украли… Кто мой труд оплатит?
Слышь, прикинул я мозгой, да и по слухам:
все теперешние беды и напасти -
неспроста, они придуманы, Кирюха,
их нарочно спровоцировали власти.
И насколько же тут надо быть порочным,
чтоб пуститься на гнилое это дело;
с голых лип драть лыко – все равно, что
красть кошель у покрываемого тела…
Что в парламенте?.. Там - страсти с перехлестом…
Летний срок к концу; готовится природа
к испытаньям. Что ж кремлевские прохвосты
Приготовили под осень для народа?
Все надежды наши к лучшим переменам
нынче связываем с новым урожаем.
Но растут, как на дрожжах, на рынках цены,
не подступишься - продукты дорожают.
Сколь расти? Ведь должен быть предел им!
Обуздать ли их копейкой нашей кровной?
Но.., всё это – пропитанье лишь для тела.
Обстоят дела как с пищей-то… духовной?
Я спросил на рынке: «Сколько стоит книга,
та вон, с краю, что в зеленом переплете?
Что? Три сотни! Ни хрена! Ну, вы даете…»
И в кармане я из пальцев сделал фигу…
Ну, довольно. Я писать кончаю.
Отвечай. Пиши почаще письма другу.
Очень хочется хлебнуть немного чаю,
не чифира, нет – теперь с заваркой туго…
До ларька дойду. Чай, наскребу на «Трою».
Сдать посуду накопившуюся надо б.
Может, сдам сейчас. Петрухе вот устрою
опохмелку. То-то будет рад он…»
Храп с дивана, прерываемый икотой;
скатерть со следами пролитого супа;
грязный пол, видна засохшая блевота;
хмурый день в окно глядит серо и скупо.
За окном картина так же не приметна.
Через двор видны руины « вечной» стройки.
Старый бомж торчит с разодранным пакетом.
Псы голодные шныряют у помойки.
Чьи-то грязные барахтаются дети.
Дверь - «Прием стеклопосуды», три фигуры.
На раздерганной скамейке – пьяный. Ветер
укоризненно густую треплет шевелюру…