Тайна красноярства

 


Самая большая благодарность
И поклон – родимой доброй маме.
От неё в наследство – благодатность –
Чтобы говорить светло стихами.

































Влад Красноярский


Посвящаю памяти
мамы моей Анны Афанасьевны Кузнецовой,
памяти почивших жителей Красного Яра,
                посвящаю ныне живущим красноярцам
                во всех городах и весях

ТАЙНА
КРАСНОЯРСТВА

стихи
воспоминания
 исследования




               








                ЛитераМ
                2012





УДК
ББК
           К



Вступительная статья
Валерия ИВАНОВА-ТАГАНСКОГО,
писателя, режиссёра, драматурга, Заслуженного артиста России, секретаря правления Союза писателей РФ, ответственного секретаря МГПО, заместителя руководителя международного отдела МСПС, академика, вице-президента Петровской академии наук и искусств

Авторы  обложки:
Роман Карасёв,
Заслуженный художник России Александр Устинов

Художники:
Галина Завьялова, Никита Кникта, Елена Лебедянская, Галина Семиглазова,
Елена Стёпина, Анастасия Удова, Заслуженный художник России Александр Устинов, Степан Химочка, Алексей Цурин

Фото Сергея Васенкова, Ирины Ермолаевой (Коршуновой),  Жанны Монаховой (Копейкиной),
Юрия Лытнева,  Ольги Хлиптун
 

К78 Влад Красноярский (Кузнецов Владимир Семёнович) «Тайна красноярства». Книга стихов, воспоминаний, исследований. – Рязань: Изд-во «Литера М», 2012 – 120 с.

ISBN



В. С. Кузнецов (Влад Красноярский) – член Московской городской организации Союза писателей  РФ, Союза журналистов РФ, Союза художников РФ (искусствовед), действительный член Петровской академии наук и искусств, действительный член Русской академии наук и искусств. Автор девяти книг: «Прощёный дождь» (1991), «Храни тебя Господь» (1992), «Цвет любви» (1993), «Свечение (1996), «…бумажные крылья…» (1998), «Следы времени», (2007), «Заказной портрет» (2008), «Взглядом к себе» (2010), «Привой» (2012). Книга «Тайна красноярства» посвящена деревне Красный Яр, в которой поэт родился. Здесь размещены исторические сведения об этом исчезнувшем с карты России населённом пункте, воспоминания его жителей и стихи автора о малой родине.  Читатель найдёт в книге произведения новых циклов: «Домашние стихи» и «От весны до весны», а также произведения знакомого читателям цикла «Психология любви».

ISBN 
                @ Кузнецов В. С., 2012
                E-mail: vladi-kuzne@yandex.ru








«…РОДНИК ЛЮБВИ К СТОРОНКЕ МИЛОЙ»
Что такое патриотизм? Предыдущие поколения русских людей ответ на этот вопрос не просто знали – они всем своим существом чувствовали кровную связь с Родиной, прежде всего, с той точкой на карте, где человек появляется на свет. Это называют малой родиной. Школьниками мы писали сочинения на эту тему, и она всем казалась очень важной. Так нас воспитывали. Не потому ли мы победили в войне с Наполеоном и Гитлером, ведь наши солдаты шли в бой не только за страну, но с любовью в сердце к тому городу, селу, той деревне, где остались дом, жена, дети, родители, а ещё рощица, речка и поля, поля…
К тому поколению, воспитанному в любви к Отчизне, относится поэт, чью книгу мы сейчас держим в руках и имеем счастье читать. Я ничуть не преувеличиваю степени значимости этого издания в культурной жизни России и не отношу последнюю фразу к пафосной – всё очень просто: книг, в которых большая часть произведений была бы посвящена деревеньке, да к тому же исчезнувшей с лица Земли, просто нет. Знал бы Сергей Есенин о Владе Красноярском, вряд ли назвал бы себя последним поэтом деревни, ведь он был убеждён в том, что после него в русской поэзии не будет больше человека, подобного ему - выразителю истинно русской песенной души, «природной» России.
Читатель может сам сделать умозаключение, погрузившись в «природную» Россию Влада Красноярского, о том, что его деревня всё так же красиво поёт и пляшет, правда, лишь в воспоминаниях поэта о детстве: «Вон на яру на танцах гармонист / Наяривает хитрые коленца» («Альтруизм во сне»). Поэту «…снятся пляски под задорный свист, / Аж пыль столбом стоит вечерним летом…» («Альтруизм во сне»).
Есенину 20-го года прошлого века больно за то, что  его деревянная Русь уходит в прошлое, и это порождает трагическое мироощущение поэта. Но знал бы он, что, спустя десятилетия, деревенская Россия окажется на грани вымирания. И об этом – трагический голос Влада Красноярского: «Нет ни пастбищ, ни лугов раздольных, / Ни пшеничной золотой волны, / Лишь висит над яром добровольно / Тихий свет нечаянной Луны» («Тайна красноярства»). А ведь «особый деревенский люд» в его милой деревеньке Красный Яр жил тихой красивой созидательной жизнью, но, как у Есенина «железный гость» порушил его мир, так у Красноярского делает своё чёрное дело «доморощенный фашист / С застёгнутым в кармане партбилетом». Результат деятельности коммунистов ужасает - «Вытянули из деревни жилы – / Развезли по сёлам весь народ. / Ни одной избушки – лишь могилы – / От такого оторопь берёт» («Тайна красноярства»).
Поэт и рад бы вернуться домой, ведь, как говаривал персонаж комедии А. С. Грибоедова «Горе от ума» Чацкий: «Когда ж постранствуешь, воротишься домой, / И дым Отечества нам сладок и приятен». Странствие Красноярского затянулось на долгие 36 лет – волею судеб он оказался в столице, но его тянет к себе родная сторонка, «…где цветёт земляникой поляна / И поёт песни солнца снегирь» («А уехать бы мне»), он не может забыть «колокольный напев благолепий». Для него остаётся живым Красный Яр, где он родился «в уютном гнезде пятистенном». Там он согревался, «забираясь в тепло на полати». Там он влюбился в природу и теперь по памяти рисует её дивные первозданные живые картины: «Ниспадают ивовые плети – / Им полянку поласкать охота» («Чистый родник»); «…на светлых ликах полевого храма – / клубничные веснушки спелых грив. / Как будто бы сейчас роса дрожит, / застыв серёжками на листьях тала…» («Ностальгия»).
Звучание чувства, с которым автор передаёт своё страдание по поводу утраченной родины, усиливается, благодаря филигранному владению главным инструментом поэзии – словом. Почему бы не сказать о деревне, в которую так стремится его лирический герой: «Только там ничего нет»? Нет, Красноярский находит иное слово, и оно значительно сильнее передаёт его душевное состояние: «Только там ничегошеньки нет» («А уехать бы мне»). Разница. Да ещё какая! А вот бытовая картинка, претендующая на лучшее живописное полотно ХХI века: «Я давно не дымарил, / Не облизывал соты, / Только тянет из гари / Банный запах субботы» («Отсутствие»).
Стихи Влада Красноярского, как бы ни были иногда страдальчески грустны, всегда имеют подводное оптимистическое течение. Вот и цикл «О доме» - с обнадёживающим лейтмотивом: «Нет домов. Но чистый, как и прежде, / Бьёт родник любви к сторонке милой» («Чистый родник»). И читатель, чувствуя переживания поэта, тем не менее заражается верой в то лучшее, что может ещё быть с ним на Земле. В этом и есть высшее предназначение поэтического дела – вести людей к свету, что у Влада Красноярского получается в полной мере.
Валерий ИВАНОВ-ТАГАНСКИЙ,
писатель, секретарь правления Союза писателей РФ, вице-президент Петровской академии наук и искусств


















































Из цикла «О доме»
А УЕХАТЬ БЫ МНЕ

А уехать бы мне далеко
В бесконечно ковыльные степи
В поднебесный безоблачный кров,               
В колокольный напев благолепий
Без придуманной скатерти слов.
А уехать бы мне далеко.

А уехать бы мне, улететь
От экранного мега-бесстыдья,
Из пропитанных серостью стен,
От сводящего скулы обыдья,
Где душа  - заводной манекен.
А уехать бы мне, улететь.

А уехать бы мне, ускакать
На коне, ухватившись за гриву,
В мой бесследно исчезнувший лес.
И, себя опрокинув под иву,
Взглядом долгим достать до небес.
А уехать бы мне, ускакать.

А уехать бы мне налегке,
Без уныний и без чемодана
На родную сторонку в Сибирь,
Где цветёт земляникой поляна
И поёт песни солнца снегирь.
А уехать бы мне налегке.

Только там ничегошеньки нет,
Ярко память сверкает зарницей,
Освещая пустой уголок.
Наяву, видно, нет, не случится
Пробежать до обрыва дорог.
Больше там ничегошеньки нет…
5 июня 2011






 

                Рис. Галины Завьяловой



               
                Рис. Степана Химочки


ЖИВАЯ ДЕРЕВНЯ
Просьба к землякам

Снимите места, где родился поэт
В уютном гнезде пятистенном,
Где песни мне пел голубиный рассвет,
Закат подпевал вдохновенно.

Крупнее возьмите обрыв к Иртышу
И волны, что моют песочек.
Найдите покос, я вас очень прошу,
Где мамин звенел голосочек.

С горы вдалеке виден сказочный лес,
Там тропки беспечного детства.
Макушки берёз достают до небес –
Такое уж нынче соседство.

А краем деревни – большак на виду.
Снимите его дальним планом.
Себя по нему я, как прежде, веду
Следами святого обмана.

Там рощица стройных раскидистых ив –
Снимите их сердцебиенье.
Бедняжки всё шепчут свой старый мотив,
И кронами ходит волненье.
               
Снимайте побольше: и это, и то:
Пригорки, болотца, лощинки.
Прошу вас: не надо снимать ни за что
По Красному Яру поминки.

Не выдержит сердце – взорвётся от слёз,
Вспорхнёт воронёная стая.
На снимках мне нужен ответ (не вопрос),
Что наша деревня живая…
7-8 июня 2011. Москва

               




               








































 Ирине Коршуновой (Ермолаевой)
ЧИСТЫЙ РОДНИК
Вместе с благодарностью

Не найти ценнее фотографий
Вольных мест, где я пришёл на Землю.
Лучшая из лучших географий –
Лишь такую красоту приемлю.

Я в душе её всю жизнь лелею.
Мыслями – по незаросшим тропам,
О деревне думая, светлею.
Не сравниться с ней твоим европам.

…Вот обрыв из рыжеватой глины,
Вдаль река уходит изгибаясь –
Эти сокровенные картины
Я смотрю, всем сердцем улыбаясь.

Запахом июля с ежевикой
Из пушистого подлеска тянет.
Молоком с душистою клубникой
Мама на покос парнишку манит.

Ароматом дразнится малинным
Синий лес, за горизонт шагнувший.
Обрамлённый берегом талинным
Там Иртыш, куда-то повернувший.

Только удержаться нету мочи
От глубокого больного вздоха:
Красный Яр под корень раскурочен,
Колея цветёт чертополохом.

И от слёз спасти себя нет силы:
Звук из детства аж до боли жалит –
Пароходы издали басили,
Люди их глазами провожали.

Под горой речушка обмелела,
Детство в ней моё в жару купалось,
На песочке белом загорело,
В камышах утёнком затерялось.

На лугах всё то же разноцветье –
Море полевых цветов на фото:
Ниспадают ивовые плети –
Им полянку поласкать охота.

Косогор рыжеет от боярки,
Он идёт до зыбкого болотца,
На задах цветёт подсолнух яркий,
И руке сорвать его неймётся.

…Многое я вижу между снимков,
Болевых в душе касаясь точек.
У меня там есть своя заимка –
Прочитайте это между строчек.

Но не будь таких манящих видов,
Не пришли их почтой мне землячка,
Так бы и дремала Атлантида,
И не растравила б душу качка.

Как поэту выжить без болтанки,
Без большой зари пурпурно-алой,
Без оттаявшей весной полянки,
Как - без родины, предельно малой?

Первым выстрелом попала метко –
Прямо в сердце – рана огневая.
Автор – красноярская соседка,
А теперь соседка мировая.

…Это только кажется невежде,
Будто одолеть нас может силой.
Нет домов. Но чистый, как и прежде,
Есть родник любви к сторонке милой.
10 августа 2011

 





АЛЬТРУИЗМ ВО СНЕ

Я на Земле – последний альтруист:
Мне снится ночью свой музей «Освенцим».

Вон на яру на танцах гармонист
Наяривает хитрые коленца.
Его давно уж и в помине нет,
Замолк навечно голосок друхрядной.
Теперь зияет лишь пустынный след
От нашей малой родины нарядной.
И снятся пляски под задорный свист,
Аж пыль столбом стоит вечерним летом…

 
                Рис. Галины Семиглазовой

Извёл всё доморощенный фашист
С застёгнутым в кармане партбилетом.
Ему как хлеб – людьми руководить,
До их судьбы садисту нету дела.
Набил он руку, чтоб рукой водить:
Движенье - и деревня опустела.

Ах, милый мой, родимый Красный Яр,
Скажи мне, как вернуть тебе дыханье?
Свеча потушена – остался лишь нагар
На кладбище моих воспоминаний.

…Тропинка вон по краешку холма,
Идёт-бредёт до сердца длинной спицей.
Вон мама моя вёдрами сама
Несёт домой иртышскую водицу.

А вон до солнца заспешил сосед,
А за спиной горбатятся мордушки.
За ним по тропке катится рассвет,
Оставив сладкий сон своей подушке.

А я своей оставить не могу:
Она и так от горьких слёз промокла.
Напьюсь-ка я по-чёрному в дугу,
Изобразив сибирского Софокла,

… Оставив разом матушку-Москву,
Дома для всех построил красноярцев -
Теперь вот припеваючи живу
В большом приходе молодых и старцев…

В ночной и непроглядной тишине,
Где роются в мозгу усталом мысли…
Да, альтруист я только-то во сне:
Мою Россию сдали в полном смысле.
28 июля 2011. День моего Ангела

               































ОБЪЯСНЕНИЕ ПСЕВДОНИМА

На судьбе мне начертано быть
Обладателем этого дара –
Нипочём никогда не забыть,
Что я родом из Красного Яра.

Там я смысл начинал добывать
Из словесной руды по крупинкам.
Долго будет оттуда звучать
Колыбельная песня-картинка.

В ней – уютно-согретый покой,
В ней – о сказочном тихо поётся.
Мама гладит по спинке рукой,
И уходит за изгородь солнце.

Это солнце ушло и потом
По всему белу свету искалось.
Я не думал ни капли о том,
Что во мне глубь-река расплескалась.

Сколько раз я себя выручал,
Напиваясь водицы иртышской –
В мыслях часто - бегом на причал,
Где купался счастливым парнишкой.

Сколько раз я себя согревал,
Забираясь в тепло на полати –
Эту радость давненько знавал.
Возвращалась она очень кстати.

…Я с горы научился летать.
Там обрыв был почти Ниагарский.
О поэте вам стоит узнать:
Я с рожденья такой - Красноярский.
24 марта 2012

 
                Рис. Степана Химочки

Памяти друга Андрея Дзинтеровича Аболиньша
ОТСУТСТВИЕ

Мне давно не ходилось,
где ветрами обрывы,
где в хрустящую стылость
вьюга в плаче с надрывом.
Я давно не вечерил
у плетня за талинкой –
отпеваю потерю
и справляю поминки.
Не зорил давно гнёзда
в пойме лета Агая.
Не расспрашивал звёзды:
«Как ты там, дорогая?»
Мне давно уж не в радость
откровенье иное –
улыбаюсь – так надо –
в отраженье чужое.
Я давно не дымарил,
не облизывал соты.
Только тянет из гари
банный запах субботы.
Я давно под частушки
не отплясывал яро,
не слонялся опушкой
рощи Красного Яра.
Не хмелел с пенной браги,
не стесняясь в наречьях,
и друзьям-бедолагам
не писал в Большеречье.
На чужой речке заводь
заманила искомой.
Из желания плавать
я давно не был дома.
1993
 
                Рис. Галины Семиглазовой

НОСТАЛЬГИЯ

Деревня. Краешком – мой ладный дом,
оконцами он отвернулся к броду,
когда в другую сторону, к восходу,
я уходил куда-то большаком.
У рощи корабельно-стройных ив
(как будто бы сейчас) мне машет мама;
на светлых ликах полевого храма –
клубничные веснушки спелых грив.
Как будто бы сейчас роса дрожит,
застыв серёжками на листьях тала.
И мысли – из упрямого металла,
а из песка иртышского – магнит,
а по песку иртышскому – волна
от быстрой лодки –
я на вёслах – к детству:
окно в окно с девчонкой по соседству –
бокал желаний чистого вина.
По мелководью в дождик босиком –
весёлый бег из памяти о доме...
Я ничего там не оставил, кроме
себя
над босоногим Иртышом.
1998



 
Рис. Алексея Цурина


ТАЙНА КРАСНОЯРСТВА

Мне приехать больше не случится –
Только душу на кусочки рвать!
Не удастся больше примоститься,
Где под колесом дрожала гать.

Нет ни пастбищ, ни лугов раздольных,
Ни пшеничной золотой волны,
Лишь висит над яром добровольно
Тихий свет нечаянной Луны.

В память, в дальний угол завалился
Теплоходов звонко-длинный гуд.
Берегами жизни заилился
Наш особый деревенский люд.

От заутрени и до вечерни
Я в молитве имя говорю:
Красный Яр - как мой духовный стержень,
И за то судьбу благодарю.

И никто на слово не скупится –
В нём почтение земле родной.
Только словом разве откупиться
От любви глубинной и одной.

Деревенька в ней меня качала,
И в любви рос яблоневый сад.
Роща провожала и встречала,
Уезжал кто, приезжал назад.


Только власть партийная решила
Местные совхозы укрупнить,
А хотят ли люди, не спросила,
Красоту такую порешить.

Вытянули из деревни жилы –
Развезли по сёлам весь народ.
Ни одной избушки – лишь могилы –
От такого оторопь берёт.

Мне на родину уж нет дороги,
И от боли в сердце не уйти,
Но сюда несутся сами ноги,
Где ни родины и ни пути.

Это чьё-то подлое коварство
Или глупость – судьбы раскидать.
Но осталась тайна красноярства –
В ней живёт наезженная гать –

Это земляной запрудный мостик
На реке, впадающей в Иртыш.
В чистом небе месяц на форпосте,
А вокруг шумит-поёт камыш.

С болью в сердце долго не протянешь –
Поневоле хочется завыть.
Память водкой разведу в стакане,
Чтобы – залпом и про всё забыть…
30-31 декабря 2009 года










 
                Рис. Степана Химочки


КАРТИНКИ ИЗ ДЕТСТВА

На что мне она,
Заводная столица?
Моя сторона –
Где родная землица.

Сторонка моя
Вдоль по краю обрыва,
Где трель соловья
И клубничная грива.

В июне покос –
В небо сено стогами.
Там запахи гроз
И пшеница валками.

По склону – рыбак
Колесит сонным утром.
Заря Иртыша
Шьёт волну перламутром.

На дальнем яру
Рвётся-пляшет гармошка.
У шторки – герань
Украшает окошко.

Домашний уют.
Ароматная гамма.
У русской печи
Моя ладная мама.

А с ней за столом
Распевают подруги.
Я в санках лечу
Под мелодию вьюги.

А в клубе кино
Крутит брат по субботам.

А прочая жизнь –
В бесконечных заботах.
22-23 августа 2009






















 
Рис. Степана Химочки

                «Почему пришельцы в Москву
                берут себе псевдонимы?»
                Из письма землячки Альвины Губановой
ПРИВОЙ*

Может быть, не свой,
Может быть, не весь
Вышел житель из меня столичный.
Только я приросший корешками здесь
И любовь к Москве пою публично.

Может быть, не весь,
Может быть, не свой
Я душой сюда переселился,
Только жизнестойким выдался привой,
В климате ином легко привился.

Может, иногда,
Может быть, похож
На чужепланетного пришельца,
Только я во всякие планеты вхож,
Все – для стихотворного умельца.

Может быть, похож,
Может, иногда
Обликом на сельского парнишку.
Только от  моей деревни нет следа,
Оттого и сердцу больно слишком.

Может быть, такой,
Может, я один
Бесконечно подданный Вселенной.
У неё я просто русский гражданин,
Радостный, серьёзный, откровенный.

Может, я один,
Может быть, такой –
Красным Яром с детства вдохновлённый.
Я шагнул оттуда, где живёт покой,
В мир особо сложносочинённый.

Может, не туда,
Может, этот шаг
Сделал - и судьбу свою стреножил.
О себе я знаю: истый сибиряк
И москвич – что мне одно и то же.
1 декабря 2010. Москва

* привой - часть растения, развившаяся из привитого черенка или глазка.








































ПЕЧАТЬ ВРЕМЕНИ

Несуразное и неуёмное…
Где оно? Испарилось, как сон.
Только в сердце местечко укромное
Помнит с горки на санках разгон.

Помнит первые ночи подлунные –
Там начало любовных широт,
Там слова под мелодии струнные
Набирают земной оборот.

Сердце помнит, ну, разве забудется
От коварной улыбки ожог?
Нежный шёпот, прогулки по улице,
Взглядов долгий немой диалог.

Ни за что не исчезнет из памяти
Аромат ярко вспыхнувших щёк,
Шаг в любовной неопытной грамоте,
Вызывающий трепетный шок.

Не затихнет и не улетучится
Звон картошки в осеннем ведре,
Бесконечная злая распутица,
Шум берёзовых жёлтых кудрей.

В голове отпечалось разное –
Эту ношу носить и носить.
Неуёмное и несуразное –
Помнить – да, но нельзя воскресить.
20 октября 2009 года














ИСТОРИЯ ДЕРЕВНИ КРАСНЫЙ ЯР
С карты Большереченского района, называвшегося ранее Ожовским и Дзержинским, исчезло немало деревень. Они стояли на берегах Иртыша, озёр и речек, в них жили люди, растили детей, пахали землю, разводили скот. Теперь здесь не осталось ничего… Пустынные поля, заросшие бурьяном, и тишина, которую нарушает шум проезжающих по трассе Омск – Тара машин, да щебетанье птиц в зарослях сирени, тала и клёна.
Я задаю себе вопрос: как могло случиться, если люди, выдержавшие столько испытаний, не смогли сохранить свою деревню? Закрылись начальная школа, детские ясли, фельдшерско-акушерский пункт, клуб, ферма, разъехались люди – исчез с карты населённый пункт.
Историю одной из таких исчезнувших деревень – деревни Красный Яр, что находилась в семи километрах от Евгащина, я решила узнать. Ведь эта деревня стояла на Московско-Сибирском тракте. Когда мы едем из Евгащина в Большеречье, то слева видим места, где находился Красный Яр.
Первые упоминания о деревне относятся к 1776 году. Для поселения было выбрано удобное место на высоком берегу полноводной реки Иртыш, рядом хорошие пашни, сенокосные луга. Яр – высокий берег Иртыша, в этом яру – красно-жёлтая (яичная) глина.
 Первое время деревня носила название Кайгаши, второе её неофициальное название Макшеево – по фамилии первого поселенца Макшеева. По лугу протекает небольшая речка Макшеевка. Московско-Сибирский тракт проходил у самых огородов. Основатели деревни: Макшеевы, Копейкины, Коршуновы - остались в этих местах со времени покорения Сибири Ермаком, они были служивыми людьми, в войске Ермака воевали с ханом Кучумом. На вольные хлеба шли люди с рек Чала и Дона, и здесь, в Сибири, их называли чалдонами. Копейкины, Коршуновы, Макшеевы имели большие участки земли, подаренные им царским правительством.
Род Копейкиных имел одну тысячу десятин земли до деревни Ивановка, на эту землю они имели документы, «крепты», как на подаренную землю и нет платили за неё никаких налогов вплоть до 1895 года.
Фёдор Филимонович Копейкин – крестьянин, беспартийный, служил на флоте. В 1915 году из Владивостока ходил в Японию, в 1910-1911 годах – в Александровск, Мурманск, закончил службу в звании боцмана. Он был грамотным, долгое время (1930–1940) работал счетоводом в сельскохозяйственной артели «Совет» Дзержинского района. С женой Фёклой Ивановной вырастили 6 детей: Вениамина, Аркадия, Владимира, Леонида, Валентину и Ольгу.
Нельзя не упомянуть и о Фёдоре Ефимовиче Копейкине.
 
Фёдор Ефимович Копейкин
 
Марина Михайловна Копейкина

 
              Дом Фёдора Ефимовича и Марины Михайловны Копейкиных, 1950 год

Он служил в охране царя в Зимнем Дворце в Санкт-Петербурге. За верную службу был награждён Грамотой за добрую службу царю и отечеству с фотографией царской семьи. К сожалению, эта Грамота утеряна, сохранился портрет отца в форме тех времён. В семье Фёдора Ефимовича и жены Марины Михайловны было 12 детей.
Петр Фёдорович живёт в селе Шипицыно Большереченского района. У него с женой Людмилой – сын Сергей и дочь Жанна.
 
                Людмила, Пётр, Сергей и  Маша Копейкины
В 1871 году в деревне Красный Яр было 50 дворов и 218 жителей. Деревня была очень красивой. Вокруг неё в радиусе один километр росли до девяти сортов различных ягод: клубника, земляника, смородина, малина, костяника, ежевика, черёмуха, боярка, калина, рябина - и очень много грибов. В Иртыше и речке Макшеевке было обилие рыбы. Рыбачили и женщины. Попадались щуки весом до 10 килограммов. Нельмой, налимом, язем, плотвой изобиловал Иртыш, в озёрках, на заливных лугах в пойме Иртыша, в озере Теренкуль в нескольких километрах от деревни за трактом ловили карасей. Было много охотников, так как леса изобиловали зверем и птицей.
 Некоторые жители занимались извозом и ямщиной, ведь в семи верстах от деревни в селе Евгащино был крупный торговый центр, где проводились еженедельно базары и 2 раза в год ярмарки. Можно было заниматься скупкой и перепродажей сырья, пушнины и разных продуктов и сдавать их крупным заготовителям: Калижникову, Мельникову, Яркову.
Пароходная пристань, хорошая мельница, маслозавод позволяли жителям деревни Красный Яр работать на подсобных промыслах. Разрасталась деревня, пополнялась вольными и плановыми переселенцами из западной части России. Старожилы не очень охотно принимали чужаков на свои земли, поэтому приехавшим в Красный Яр приходилось осваивать новые участки земли, а в них недостатка не было. В 1912 году в деревне уже был 61 двор, в ней жили 372 человека. В деревне был хлебный склад, кузница и торговая лавка. К 1926 году деревня расширилась до 86 дворов (393 человека). Люди жили безбедно, у них были добротные дома и крепкие хозяйства.
Пётр Михайлович Макшеев, Евгений Петрович Васильев, Фёдор Михайлович Макшеев и ещё несколько жителей организовали Товарищество по совместной обработке земли (ТОЗ), его председателем был Александр Филонович Коршунов. В Товарищество вступали те, кто был победнее, про которых в деревне говорили: «Имущество у них в одном мешке можно унести», а середняки и те, кто побогаче, выжидали и вошли в ТОЗ позже. В 1929 году ТОЗ перешло на устав сельхозартели, пережило тяжёлый 1930 год и стало колхозом «Совет». В 1931 году в колхозе было 39 хозяйств, а в конце года уже 76.
На 1 января 1932 года в хозяйствах было 51118 лошадей, 177423 головы крупного рогатого скота, в  том числе 138267 коров; 58103 овцы, 618 свиней. Это был средний по экономике колхоз. Он имел 4 сеялки, 19 сенокосилок, 3 конных молотилки, 14 веялок. Из всех источников был получен доход 22547 рублей, на один трудодень выдавали по 18 копеек и по 5–6 килограммов зерна.
25 апреля 1936 года в деревне открыли детские ясли и детскую площадку. Заведующей детскими яслями назначили Прасковью Фёдоровну Захарову, нянями: Александру Александровну Макшееву и Анну Семёновну Богдюн; кухаркой – Елену Васильевну Кузнецову; заведующей детской площадкой – Валентину Петровну Фёдорову; воспитателем – Валентину Григорьевну Макшееву. Всем была положена оплата по 1,25 трудодня.
 
На совещании ветеринаров и передовиков животноводства в Евгащине жители деревень: Красного Яра, Михайловки, Мешкова и села Евгащино: в первом ряду третья слева Клавдия Афанасьевна Карташова; в верхнем ряду первая справа Елизавета Евсюкова, четвёртая слева Степанида Байгачёва, третья слева поярка Анна Афанасьевна Кузнецова, вторая слева свинарка Мария Ивановна Макшеева, пятая слева доярка Матрёна Петровна Макшеева, третья справа доярка Нина Зиновьевна Макшеева;  первый в первом ряду санитар из Михайловки Николай Семёнович Власенко.

 
Христинья Николаевна Макшеева с внуком Николаем, 1962 год
 
       Римма Петровна Макшеева (слева) и Анфея Максимовна Макшеева

 
                Александр Косолапов

 
Пётр Сухоруков, 1972 год

 
                Брат и сестра Коршуновы: Василий и Галина

 
                Зоя, Петя, Лукерья и Борис Макшеевы

На полях колхоза возделывали на 12 гектарах пшеницу, овёс «Золотой дождь», ячмень, горох, лён длинноволокнистый, гречиху, просо и озимую рожь, на 12 гектарах - многолетние травы, а также вику на зерно (1,5 гектара), коноплю (2,4), картофель (1,7). С 1938 года стали сеять рыжик, завели пасеку (поля гречихи и разнотравье лугов обеспечивали хороший медосбор). Решением правления колхоза в 1937 году стали выпускать стенгазету «Колхозник», которую вывешивали в конторе колхоза. В газете писали о лучших тружениках колхоза, о нарушителях трудовой дисциплины. Через газету объявляли благодарности отличившимся и выговоры провинившимся, о решениях правления колхоза. Колхоз стал принимать участие в сельскохозяйственных выставках, проводимых Евгащинским агрономическим пунктом. Сюда привозили лучшие экземпляры выращенной продукции: пшеницы, овса, льна-долгунца, озимой ржи - представляли цифровые данные о надоях, собранном урожае, заготовленном мёде, добытой пушнине (привозили шкурки пушных зверей).
Жизнь постепенно налаживалась, но чёрное крыло войны, накрывшее Западную Европу, дотянулось и до России. 22 июня 1941 года прозвучало слово «Война!» В первые дни и последующие годы из деревни ушли на фронт защищать Родину 75 человек. Из семей Григория Кузьмина, Петра Макшеева, Ивана Седельникова, Ивана Тарасенко на фронт были отправлены по три сына. Они воевали под Ленинградом, Москвой, Сталинградом, на Курской дуге, освобождали Польшу, Кёнигсберг и Штеттин.
 Зенон Михайлович Копейкин всю войну был на передовом крае. Четыре медали «За отвагу», один орден Красной Звезды украсили грудь солдата. За годы войны Зенон Михайлович был несколько раз ранен. Скончался в 1971 году: дали знать о себе тяжёлые раны.
 Закончилась война, а 45 жителей деревни остались на полях сражений…
 В 1957 году на базе Евгащинской МТС был создан Евгащинский совхоз, все колхозы Евгащинского сельского совета объединились в совхоз «Евгащинский». Деревня Красный Яр стала одним из отделений совхоза. Хозяйство продолжало выращивать те же культуры, что и в предыдущие годы, но ещё добавился большой плодовый сад. По инициативе директора совхоза Ивана Никитовича Михайлова в деревне был заложен сад, высажены яблони, малина, смородина и вишня. За садом ухаживала Липина, агроном–плодоовощевод, женщина из числа сосланных сюда граждан Латвии. В качестве отделения совхоза деревня просуществовала недолго. В 1964 году в результате реорганизации хозяйства деревню «подчинили» селу Такмык. К 2004 году в деревне не осталось ни одного жилого дома, разъехались по разным уголкам Омской области последние жители.
 
Во втором ряду вторая слева Варвара Коршунова, третья - Зоя Макшеева, в первом ряду первый слева Александр Макшеев, второй – киномеханик Фёдор Кузнецов (брат поэта Влада Красноярского)

О её жителях деревни рассказывает Пётр Фёдорович Копейкин, учитель математики с 44-летним стажем:
- Много выходцев из нашей деревни работали учителями. Из семьи Фёдора Филимоновича Копейкина учителями были Ольга и Валентина, из семьи Фёдора Ефимовича Копейкина – я и жена моего брата Таисия Николаевна. Она была последней учительницей в нашей деревне.
 
             Учительница Красноярской начальной школы Таисия Николаевны Копейкина

 
Красноярская начальная школа, 1962 год. Верхний ряд (слева направо): Ирина Коршунова, Валя Копейкина, Пётр Сухоруков, Василий Коршунов, Валерий Кривенко, Люба Коршунова, Валерий Бесчерев. Нижний ряд (слева направо): Надежда Макшеева, Валерий Коршунов, Наталья Седельникова, учитель Иван Захарович Заболотин, Татьяна Власенко, Зоя Власенко, Владимир Тарасенко

Многие ученики Красноярской начальной школы продолжали учёбу в Евгащинской средней школе, а после окончания семилетки или восьмилетки получали образование в техникумах или училищах. Елена Степановна Макшеева работала учителем начальных классов в годы войны и в послевоенные годы с Иваном Захаровичем Заболотиным, потом работала в Мешковской начальной школе. Галина Александровна Макшеева (Хохлова) работает учителем в Большереченской средней школе № 2. Надежда Григорьевна Болотова трудилась учителем начальных классов в Большереченском районе и воспитателем в детском саде в Большеречье. Окончили Тарское педучилище Вениамин Фёдорович Копейкин, Владимир Семёнович Кузнецов, тётя Владимира Семёновича Клавдия Афанасьевна Чулкова. Они потом окончили пединститут. Клавдия Афанасьевна преподавала математику в 5–6 классах в Евгащинской школе. Владимир Семёнович работал филологом и директором школ в Ново-Логинове и Ботвине Большереченского района.
 Теперь Владимир Семёнович (литературный псевдоним Влад Красноярский) – поэт, журналист, руководитель школы журналистики, живёт с 1976 года в Москве. У него изданы девять книг стихов и прозы, он член Московской городской организации Союза писателей России, сотрудничает с «Медицинской газетой», печатал свои очерки в журналах: для людей с ограниченными возможностями «Преодоление», «Между кошкой и собакой», «Аэрофлот». На Московском телевизионном канале в авторской программе «Прогулка со звездой» рассказывал о знаменитых артистах: Татьяне Шмыге, Надежде Чепраге, Екатерине Шавриной, Наталье Крачковской, композиторах – Евгении Доге, Юрии Саульском, Юрии Лозе, спортсменах, художниках. В его книгах много стихов, посвящённых малой родине: «Письмо в Сибирь», «Тара», «Письмо в Большеречье», «Большереченский вальс», «Тайна красноярства», поэма «Мама». На Московском международном телефестивале «Братина» Владимиру Семёновичу был присуждён главный приз в номинации «Милосердие» за фильм «Последнее пристанище». Он является академиком Петровской академии наук и искусств и Русской академии наук и искусств. В 1980 году защитил кандидатскую диссертацию по методике преподавания теории стихосложения.
В Москве живёт и Вениамин Фёдорович Копейкин, который окончил в 1950 году Московский авиационный институт, затем Московский государственный университет им. М. В. Ломоносова по специальности математика, эти оба учебных заведения окончил с отличием, затем аспирантуру, в 1956 году защитил кандидатскую диссертацию. Вениамин Фёдорович работает в НИИ авиационных систем, им написаны более 250 научно-технических работ, более 30 статей, в том числе 5 – в американских журналах, 9 монографий. За свой труд награждён орденом и девятью медалями, ему присвоены звания: «Почётный авиастроитель Российской Федерации», «Почётный член Российской академии естественных наук». В 2001 году Вениамину Фёдоровичу поручили организовать музей истории государственного НИИ авиастроения, музей был организован, кроме того, Вениамин Фёдорович принимал активное участие в организации Ассоциации музеев авиационных предприятий России, избран вице–президентом этой ассоциации.
У Вениамина Фёдоровича три брата: Леонид работал заместителем директора сахарного завода в Краснодарском крае, Аркадий – преподавателем в сельхозтехникуме в Пятигорске, Владимир – главным инженером проектного института в Актюбинске.
 Виктор Сафронович Коршунов после окончания вуза в Свердловске долгое время работал научным сотрудником в одном из научно-исследовательских институтов столицы Урала.
 
                Надежда Болотова (Агаркова), Василий и Александра Коршуновы

Из деревни Красный Яр вышли не только учителя, поэты и учёные. Много лет капитанами на теплоходах по Иртышу ходили Юрий и Виктор Заболотины, штурманом на теплоходе «Чернышевский» - Николай Власенко.
 Достойно трудились в колхозе люди этой деревни. Иван Фёдорович Копейкин (брат Петра Фёдоровича) всю жизнь проработал трактористом, награждён орденом Трудового Красного Знамени, медалью к 100-летию со дня рождения В. И. Ленина.
 Сёстры Петра Фёдоровича: Катя и Нина - работали доярками на ферме, были награждены медалями «За доблестный труд в Великой Отечественной войне 1941–1945 годов».
Знатной пояркой в колхозе была Анна Афанасьевна Кузнецова, мать ныне известного поэта Владимира Кузнецова, который взял литературный псевдоним Влад Красноярский в честь своей родной деревни. Анна Афанасьевна родилась в Мешкове Большереченского района Омской области в зажиточной крестьянской семье. У неё было 3 брата и 4 сестры. Мать Ольга Семёновна умерла, когда Анне было 16 лет. Все заботы по хозяйству легли на хрупкие плечи девочки, правда, отец быстро женился и привёл в семью женщину с двумя дочерьми. В 17 лет Анна вышла замуж за Семёна Павловича Кузнецова в Красный Яр. Родила пятерых детей: Екатерину, Василия, Михаила, Степана и Фёдора. В войну получила извещение о без вести пропавшем муже. В 1949 году на свет появился Владимир. Анна Афанасьевна была первой песенницей на селе. В её доме собирались подруги и пели долго и красиво. «Что шумишь, качаясь, тонкая рябина…» - взлетала песня над деревней и растекалась дальше – по лугам и полям… Анну Афанасьевну наградили медалями: «За трудовую доблесть», «Материнская слава» - и Почётными грамотами. Дети обосновались в Омске, и она со временем перебралась туда, жила с сыном Фёдором. 25 мая  1984 года её не стало... Похоронена в Омске.
 
                Обрыв к Иртышу. На горе – деревенское кладбище
 
                Вениамин Фёдорович Копейкин у останков родного дома
 
Место, где стоял дом А. А. Кузнецовой, в котором родился поэт В. С. Кузнецов

…Более 200 лет простояла на Земле Прииртышья красивая деревня Красный Яр. Непродуманная политика государства по ликвидации «неперспективных деревень» обернулась горем для жителей деревни. Осталось кладбище как единственное напоминание о деревне. Сюда в родительский день и другие дни приезжают дети, внуки и правнуки тех, кто когда-то жил здесь на высоком берегу Иртыша. Вспоминают о своих земляках, о традиционном съезжем празднике Михайлов день 21 ноября, когда в деревню приезжали близкие и дальние родственники, знакомые, как встречали Новый год и весело проводили крещенские вечера.
 Историю деревни Красный Яр изучала Елена Рожкова
Научный руководитель краеведческого исследования Альбина Николаевна Пономарёва

СВЕЧА, ЗАЖЖЁННАЯ НА ПЕРВОМ УРОКЕ
Одна из выпускниц Евгащинской школы - Галина Александровна Макшеева (Хохлова) стала первой среди лучших педагогов района. Она победитель районного конкурса «Учитель года-1999». Галина Александровна завоёвывает доверие маленьких мальчишек и девчонок сразу и безоговорочно, как только принимает их в первый класс. Проходят годы, но первый урок, проведённый ею в первом классе с детьми и родителями, остаётся в памяти на всю жизнь. Свеча, зажжённая ею на первом в жизни детей уроке, продолжает согревать сердца её учеников долгие-долгие годы.
Галина Александровна ведёт большую общественную работу. Энергичная, заводная - такой она осталась со школьной скамьи до сего дня. В школе – председатель профсоюзного комитета, участница школьной самодеятельности учителей и многочисленных конкурсов, проводимых в школе, районе и области.
Вспоминаю Ивана Захаровича Заболотина, который работал в Красноярской начальной школе много лет. Это был учитель, имевший своеобразную методику обучения детей. Из его школы в Евгащинскую школу поступали дети, хорошо владеющие техникой чтения, с высокой грамотностью. Главный секрет его успешной работы заключался в умении организовать самостоятельную работу детей на уроках. Со слабо успевающими Иван Захарович занимался дополнительно до тех пор, пока не убеждался, что материал усвоен. Выработанное у детей в начальных классах старание оставалось на всю жизнь. Не случайно, где бы в дальнейшем ни работали красноярцы, везде отмечали их добросовестность и трудолюбие. Среди них Валерий Кузьмин, Александра Коршунова, Владимир Макшеев, Елена Макшеева и многие другие.
Альбина Николаевна Пономарёва, учитель Евгащинской средней школы






















 


















Памяти Анны Афанасьевны Кузнецовой
МАМА
Поэтические этюды к  портрету

Часть 1.
 БЛАГОДАРНОСТЬ

Самое признательное слово –
Чистой русской женщине и маме,
Образу небесного, земного
В солнечно-уютной знатной раме.

Самая пронзительная нежность –
Аж до боли в сердце – славной маме,

Ласковая по-сибирски снежность
В ярко-акварельной звучной гамме.

Самая большая благодарность
И поклон – родимой доброй маме.
От неё в наследство благодатность -
Чтобы говорить светло стихами.

Часть 2.
МАКАР ЕМЕЛЬЯНОВИЧ

В добропорядочной семье Чулковых -
Написано ей было на роду -
В деревне под названием Мешково
На свет прийти в двенадцатом году,

И в церкви Анной нарекли девчушку.
Росла, как все тогда росли, - в трудах.
Запомнилась уютная избушка,
На печке дедушка – уже в годах -

Макар-свет Емельянович с-под Вятки
Давным-давно в Сибирь пришёл пешком,
И принял с ходу здешние порядки –
Ему нарезали гектар с лишком.

Держал скотину и пшеницу сеял
Без батраков: своих хватало сил.
Глава семьи, трудами богатея,
Он к делу сыновей приноровил.

Часть 3.
АФАНАСИЙ МАКАРОВИЧ

К нему способным Афанасий вышел,
Сухой и крепкий, стройный, как сосна,
И он отцовский кров под ладной крышей
В наследство получил, как есть, сполна -

В том смысле, что ярмо надел на шею
И в гору потащил крестьянский воз.
Пахал и убирал под суховеем
И в сильный дождь, в жару или в мороз –

Всё для того, чтоб сытно было в доме,
Достаток чтоб прибавили года.
… Всё человек превозмогает, кроме,
Когда вдруг постучит в окно беда.

Случилось с сыном Яковом в извозе:
Его драчун сбил с ног, к саням прижал,
И парень, изловчившись в этой позе,
Из валенка достал стальной кинжал…

Пусть Якова судом и оправдали,
Но с того света мать не воротить…

С зеркал убрали траурные шали.
Отец сказал: «Мы будем дальше жить…» -
И мачеху из Заиртышья детям
С её двумя девчонками привёз.

Отец старался делать всё на свете,
Семейный улей чтоб жужжал и рос.
Вот Шура, Клава, Александра, Тая –
Одна сестра красивее другой,
Росли, как розы, быстро расцветая,
И… колокольчик звякал под дугой…
Пришлось лишь Аннушке моей убегом
Встать под венец в свои семнадцать лет –
Умчалась на рысях январским снегом,
И вьюга заровняла санный след…

P. S.
Приёмный сын Иван погиб от пули,
Вернулись с фронта Яков и Петро.
Их ждал отец солдатом в карауле,
Сжигая ожиданием нутро...


 
У родного дома Анны Афанасьевны Кузнецовой (Чулковой) в деревне Мешково: её отец Афанасий Макарович Чулков (сидит второй справа). Его дочери: Таисия (третья справа) и Клавдия (сидит первая слева).


 
Крайний справа – Афанасий Макарович Чулков




Часть 4.
ТРУЖЕНИЦА

… Дни текли в заботах и неярко.
Красноярцы знали, стар и млад,
Аннушку как лучшую поярку*
Только что родившихся телят.

Делегатом посылали в область.
Было честью, что там ни гутарь,
Как медаль «За трудовую доблесть»
Ей вручал партийный секретарь.

И в районе на Доске почёта
Был портрет: она среди подруг.
От субботы до другой субботы –
Вся в трудах, не покладая рук.

За столом на праздники с гостями
Песни пела звонко, от души
И смотрела на большак годами.
Плакала одна в ночной тиши.

*поярка (от слова поить) - работница на животноводческой ферме, занималась уходом за родившимися телятами, поила их молоком  отелившихся  коров 

 




Часть 5. 
МУЖ

Плакала о доле своей горькой,
Сжав в руках последнее письмо,
Но молчал упрямо город Горький,
Сердце затянув тугой тесьмой.

Весточка из тыла от солдата:
Ранен, мол, и в госпиталь попал,
А потом – листок с военкомата:
«Кузнецов С. без вести пропал…»

Счастьем до войны не насладилась,
Счастье будто бы ушло в песок.
В сорок первом тяжело простилась.
Муж с трудом перешагнул порог.

…Взгляд остался у Анюты светел
От надежды, что придёт Семён.
Подрастали маленькие дети,
Но с войны не возвратился он.

Кто-то будто видел, как в колонне,
Невесёлый, он на запад шёл.
Может быть, в военном эшелоне
Смерть свою безвестную нашёл…

Часть 6.
ПОСЛЕ ВОЙНЫ

На яру весёлая гармошка.
Над деревней – свет от чистых гроз,
И в июль распахнуто окошко.
Высохли на сердце реки слёз.

Жизнь как будто закрутилась снова –
На руках – большущая семья,
И на свет пришёл мальчонка Вова.
Вы не догадались? Это я.

Год голодный. Год сорок девятый.
Но – своя корова, огород.
Мама от заката до заката
Безотцовский берегла народ,

На сынов и дочь Екатерину
(В пятистенке с ребятнёй – содом)
Женщина безмолвно гнула спину
И – сломалась вдруг, поставив дом.

 
Анна Афанасьевна Кузнецова (Чулкова)
с сыновьями (слева направо): Фёдором,
Степаном, Василием и Владимиром. 1953 год


 
              Анна Афанасьевна Кузнецова (Чулкова) с сыновьями (слева направо):
             Степаном, Владимиром, Фёдором, Василием





Часть 7.
ИСПЫТАНИЕ

Дом-красавец поднимали вместе –
Братья и сестра – семейный рой.
В нужный час был и на нужном месте
Мой отец как плотник мировой.

Из сельчан небрежно брякнул кто-то:
Кузнецовой, мол, пришёл конец,
Но себя тащила из болота
Анна Афанасьевна-борец.

На Берёзовой аллее – мысли дома,
В тихой деревеньке Красный Яр.
Силой духа женщина ведома,
И здоровье - словно Божий дар.

Мир как будто бы открылся снова.
Ветер стих, и растворился гром.
Принял Бог просительное слово -
Жизнь вернулась в красноярский дом.

Роща большаком ушла под небо,
Моет берег волнами Иртыш.
Богом только радостные требы
Совершаются под сводом крыш.

Часть 8.
ОДИНОЧЕСТВО

Радуются солнечные гривы,
А в ложбинах стелется покос.
Переливом светятся разливы,
Намывая златоносный плёс.

С косогора спелая клубника
Ароматом чистоты манит.
Из родной сторонки солнцеликой
Мои чувства просятся в зенит.

Улочками деревеньки милой
Детства резвого весёлый шаг.
Мою юность тропкой сиротливой
Мама провожает на большак.

Из большого шумного семейства
Каждому зажглась своя звезда.
По чужим законам фарисейства
Разлетелись пташки из гнезда.

Тишина пустой молочной крынкой
Дом заполнила до потолка…

Память с яра сорвалась косынкой
И коснулась моего виска.
Май 2007 года – декабрь 2009 года

 
Анна Афанасьевна Кузнецова  с сыном Владимиром. 1960 год


Часть 9.
ТАЙНА

В детстве тайна была у меня
и никак забываться не хочет...
На морозе в корзине стряпня
ноздри запахом вкусно щекочет.

Мама ставила пышный замес,
ночью дважды мешала весёлкой.
Утром, словно на поле чудес,
я с полатей подсматривал в щёлку.

А она втихомолку, без слов
сочиняла поэзию теста
из печения и пирогов
без излишеств, без тени эстетства.

С замиранием сердца, тайком
я смотрел, как она колдовала,
улыбалось лицо огоньком.
Я смотрел – она не замечала.

На поду – близнецы-калачи,
шаньги ровно рядком, как по струнке,
подрумянились в русской печи –
мне осталось глотать только слюнки.

На крещенский мороз каждый год,
лишь закрою глаза, – та ж картина:
в ожидании праздника ждёт
на верёвке в кладовке корзина.

Чтобы как у людей, как у всех,
чтоб по праздникам было хоть сладко.
Только братья мои, как на грех,
половину растащат украдкой.

Огорчалась, снимала платок,
поправляла гребёнку устало,
бился жилками впалый висок,
будто пушка во мне грохотала.

…Я ногой наступил на межу –
жди меня: мне отпущено мало.
Я приду и тебе расскажу
свою детскую тайну сначала.
1986 год

Часть 10.
ДВАДЦАТЬ ПЯТОЕ МАЯ

Скоро вновь двадцать пятое мая
телеграммой взорвёт: приезжай.
Об неё снова душу сломаю –
ну, зачем на Земле нужен май?!

Снова в теле не чувствую силы,
как в глаза набросали песком.
Только мыслями – я у могилы,
из руки моей падает ком.

Небо вздрогнуло колоколами,
сердце сжала тугая петля.
Я молюсь: пусть измученной маме
будет пухом сырая земля.

И любовью своей зажигаю
у иконы свечу Всем Святым –
спи спокойно, моя Пресвятая,
отдыхай от земной суеты.

Видишь: дети твои обмывают
твой слезами кладбищенский стол,
добрым словом тепло поминают.
Только я далеко – не пришёл.

Мама, мамочка, мне одиноко.
Я приду – только ты не серчай –
и улыбкой сердечно широкой
у небесных ворот повстречай.

Скоро Ангелов белая стая
пропоёт поминальный псалом –
будет вновь двадцать пятое мая,
над душой опрокинется гром.
1992 год

 
Памятная плита на могиле А. А. Кузнецовой в Омске


Часть 11.
ВСЁ В ПРОШЕДШЕМ

А было легко в настоящем.
И вдруг все в прошедшем – о маме.
Как холодно – словом горящим.
Как сложно – простыми словами.

Глаза проглядев, тосковала.
Дорога терялась за тыном.
(Ты только одна понимала
Меня, шалопутного сына).

И я возвращался оттуда,
Что лишь именуется миром.
Там в каждом ликует иуда.
Там души под стать сувенирам.

Я снова вернулся, но эхом
Мой взгляд на окно отозвался…
Был май как последняя веха.
За ней – я один оказался.

И слёзы беспомощно стелют
Туманы на холмике белом.
И память размеренно мелет:
Что я не успел и не сделал

Тебе. Всё откладывал в ящик:
Не думал, что мама не вечна,
Не верил, что жизнь, будто тральщик,
Утонет у мины последней.
1988 год


Часть 12.
ПОМИНАЛЬНЫЙ МОТИВ

Май пришёл неожиданно резко
силуэтом опущенных плеч
в свежестиранных снег-занавесках
в пятистенке, где русская печь.

Вся земля занялась возрождением
под естественно-солнечный вид,
а во мне – снова поминовенье
душу-рану слезой бередит.

Я бегу на Иртыш по-над горьем,
скоро праздник – воскреснет Христос.
Только следом торопится горе
из венков металлических роз.

Будто только вчера мы простились.
Ты рукой мне махнула в окне.
Говорили – не наговорились
о деревне своей, о родне.

Не стенала, не билась об стенку,
Зная, что тебе нечем помочь,
Позвала: «Подожди… маленько…» -
У кровати стоявшую дочь.

И застыла в последнем движенье,
Словно боль от себя отпустив…
Снова май – соловьёв пробужденье.
Лишь во мне – поминальный мотив.
1989 год




















ТЕМА МАЛОЙ РОДИНЫ
В ТВОРЧЕСТВЕ ВЛАДА КРАСНОЯРСКОГО
«Кружит вальс тополиным бульваром
На виду старины-Большака,
А с другой стороны – левым яром
Разгулялась большая река.
Большеречье моё, Большеречье!
Над спокойной волной Иртыша
Фонарей твоих длинные свечи
В танце очи плывут не спеша!» -
эти строки написал бывший ученик нашей школы, а сейчас поэт – Владимир Кузнецов, который печатается под псевдонимом Влад Красноярский.
Владимир Семёнович родился в 1949 году в деревне Красный Яр, что в семи километрах от села Евгащино Большереченского района Омской области. Он рос в простой крестьянской семье. Мать Анна Афанасьевна работала пояркой в колхозе. Она одна воспитывала шестерых детей. Сестра и четыре брата, отец которых пропал без вести на войне, были гораздо старше Владимира. Его отношения с матерью отличались взаимопониманием и нежностью. Мать старалась воспитать в сыне качества хорошего человека. Владимир Кузнецов окончил 8 классов. Он мечтал стать учителем и поступил в Тарское педагогическое училище. Потом были два месяца работы в Большереченской средней школе № 2 учителем русского языка и литературы и секретарём комитета комсомола школы. В октябре 1968 года он ушёл в армию.
После демобилизации работал в Тарском горкоме комсомола, потом директором Новологиновской и Ботвинской школ. Стал заниматься литературой и рано начал печататься в газете «Иртышская правда».
В 1976 году он уезжает в Москву. Пишет диссертацию и подрабатывает в Московском экскурсионном бюро. Водит экскурсии по Москве, Кремлю, Красной площади, по литературным местам столицы. Продолжает писать стихи. Устраивается работать в «Медицинскую газету» корреспондентом, преподаёт в колледже литературное редактирование. На телевидении ведёт авторскую программу «Прогулка со звездой».
Влад Красноярский – автор пяти поэтических сборников. Первый сборник «Прощёный дождь» вышел в 1991 году. Последний - в 1998 году под названием «…бумажные крылья…».
В нынешнем году он избран членом-корреспондентом Петровской академии наук. Очень много работает. Печатается в «Медицинской газете», в журналах: «Между кошкой и собакой» и «Преодоление».
Свою литературную дорогу он продолжает. Часто выезжает в подмосковные города на творческие встречи.
Тематика творчества Влада Красноярского очень разнообразна. Это стихи, посвящённые друзьям-художникам, поэту и актёру Владимиру Высоцкому, музыкантам. Это и картины современной Москвы, Подмосковья, и стихи о людях Ближнего Востока, о Париже, любовная лирика, стихи о природе.
Владимир Кузнецов, Влад Красноярский продолжает традиции русской поэтической школы. Он приоткрывает читателям самые глубинные тайны своей души. Его манера выражать свои мысли и переживания в стихотворной строке - сугубо личная. «Проповедую в людях любовь» - главное призвание поэта.
Особым чувством проникнуты стихи из цикла «О доме», в котором Влад Красноярский с любовью и щемящей грустью воспевает свою малую родину, где крутой берег Иртыша, клубничные поляны и родной дом.
Во второй книге «Цвет любви» есть стихотворение «Исповедь», посвящённое С. Есенину. Оно написано в подражательном стиле. Мотив возвращения в родной дом, на малую родину звучит в стихах обоих поэтов:
«Намотала мне земля неспешно
Сорок полных и беспутных лет –
Мой недолгий путь, святой и грешный,
Православно по Руси отпет.
Только хочется, как будто снова,
Свет в конце тоннеля увидать,
По тропинке от крыльца родного
К Иртышу ранёхонько сбежать…
И села давно уж нет в помине
Отыграла на яру гармонь,
Плачет- воет голосом в овине
Медная, заутренняя звонь».
Родина – тот живительный родник, который даёт духовные силы поэту, способность выстоять в жизни. Поэт мысленно бежит из суетливой Москвы в родной дом, к своей природе. Возвращаясь из Арабских Эмиратов, он вспоминает сибирскую деревню:
«Деревня. Краешком мой ладный дом.
Окошками он отвернулся к броду,
Когда в другую сторону к восходу
Я уходил куда-то большаком.
У рощи корабельно-стройных ив
Как будто бы сейчас мне машет мама;
На светлых ликах полевого храма –
Клубничные веснушки спелых грив».
(«Ностальгия»)
Образы родного дома, матери, деревни Красный Яр, Иртыша присутствуют в стихах из цикла «О доме». Самый дорогой человек для поэта – Анна Афанасьевна. Взволнованно, тепло, с любовью звучат строчки, посвящённые матери. Этим красивым чувством он похож на Сергея Есенина. Воспоминаниями о детстве наполнено стихотворение «Тайна». Как умеет поэт из обычной крестьянской жизни нарисовать поэтическую картину! Мать печёт пироги, булки к Крещению, делает это заранее. И мальчик, наблюдая за мамой, видит в ней поэта:
«Мама ставила пышный замес,
Ночью дважды мешала весёлкой.
Утром, словно на поле чудес,
Я с полатей подсматривал в щёлку.
А она втихомолку, без слов
Сочиняла поэзию теста
Из печения и пирогов
Без излишеств, без тени эстетства».
Корзину со стряпнёй выносили на мороз и подвешивали в кладовой. Это было в канун праздника. Поэтический герой сетует: «Только братья мои, как грех, / Половину растащат украдкой». Он страдает, переживает, жалеет свою мать. В четверостишии выражено всё: огорчение матери, усталость, переживание и возмущение мальчика поступком своих братьев:
«Огорчалась, снимала платок.
Поправляла гребёнку устало,
Бился жилками впалый висок,
Будто пушка во мне грохотала».
Поэт не называет чувства матери – он рисует жизнь в динамике: «снимала платок», «поправляла гребёнку», «бился жилками впалый висок», и эти движения передают глубокие переживания матери, а ощущения мальчика-героя гиперболизируются: «Будто пушка во мне грохотала».
Заканчивается стихотворение словами:
«Я ногой наступил на межу –
Жди меня: мне отпущено мало.
Я приду и тебе расскажу
Свою детскую тайну сначала».
В стихах о матери перед нами предстаёт простой образ красивой русской женщины с доброй душой, сумевшей согреть сына своей любовью и участием, зародить в его душе искру поэтической, возвышенной влюблённости в окружающий мир.
«Нам с тобой молчалось так светло
Разговором родственных дыханий,
Диалог меж дубом и ветлой
Песней молчаливых колыханий».
Герой чувствует вину перед матерью:
«Я не смог тебя сберечь, прости,
И не шёл твоим путём последним».
В стихотворении «Поминальное» поэт говорит о смерти своей матери. Вся семья в день смерти 25 мая встретится у её могилы. В этом стихотворении отражается боль от утраты близкого человека. В шестой строфе поэт говорит, что ему одиноко, но, может быть, скоро он увидится с матерью у небесных ворот. Влад Красноярский верит в это. Московская жизнь, литературные дела – всё это в данный момент не главное. Главное в сердце поэта – его малая родина и его мама:
«Тем себя от Омска отлучил,
Обо мне там думать позабыли,
Здесь, в московском сборище кутил,
Весь в мечтах о стихотворной пыли.
Как отсюда хочется бежать,
Но обрывом позади дорога.
Мамочка, родная моя мать,
Я тебе не рассказал о многом».
Поэтический образ «обрывом позади дорога» передаёт мысль о невозможности вернуться в детство, пути в прошлое нет, оно осталось только в памяти поэта, но и это очень важно. Важно, что он сохранил в своей душе на всю жизнь чудесные мгновения из жизни на берегу Иртыша, образ матери, картины родной сибирской природы. И, наверное, эти воспоминания помогают ему в той, другой жизни, которой он живёт, уехав из Сибири. Интересно в этом отношении стихотворение «Моё пространство». Духовная жизнь поэта вмещает в себя два мира:
«Московским бревенчатым домом
Течёт мой затейливый быт,
Но только ни сердцем, ни словом
Мой дом на яру не забыт.
…Поэзия светлого детства
Во мне облачилась в слова,
Во мне нелегко по соседству
Стихами – Сибирь и Москва».
С темой малой Родины в поэзии Влада Красноярского тесно связана тема памяти. В стихотворении «Письмо Сибири» мы читаем:
«Я пишу тебе с московских плёсов,
Здесь покоя не было и нет.
За моим окном твои берёзы
Памятью танцуют свой балет.
От тебя весна придёт неспешно,
Встрепенётся в пашне васильком,
Холст души промажется нездешне
Красноярским струганым мазком».
Поэт всегда помнит свою родину, эта тема присутствует в стихах, казалось, с нею не связанных. В стихотворении «Мысли о свободе» говорится о журавлях, обитающих в зоопарке. Им не ведомо ощущение свободного полёта. Они не помнят, точнее, не знают запаха лесов и болот. Они не поют свободных песен. Поэта и нас вместе с ним мучает это ощущение неволи:
«Журавли в зоопарке на Пресне
Не поют свои длинные песни,
Не рисуют над реками линии,
Уходя к горизонту клиньями,
И не помнят они, как живётся
Там, за полем ржаным, на болотце,
Там, где пахнут стога поцелуями,
Дымом бани и сладкими ульями,
И просторами вольного дома,
И прощание им не знакомо».
Какой ностальгией веет от этих строк! Эта боль по утраченному милому детству. Её нельзя выдумать холодным сердцем. Она из прошлого, из памяти о доме, о родном селе.
Влад Красноярский работает с композиторами: Ириной Горячевой и Виталием Просвиркиным, Евгением Догой и Борисом Ломановым, Константином Акимовым и Эльмирой Якубовой. На его стихи написаны песни и романсы. Одна из них - «Песня о Большеречье». С неё я начала это исследование творчества нашего знаменитого земляка, которым мы гордимся и которого любим, прежде всего, за патриотические чувства, за боль, которую он и духовно, и физически чувствует и образным языком рассказывает об этом читателю.
Мир малой родины живёт в сердце поэта, несмотря ни на что. А потому, что в его сердце живёт мир.
Наталья ГОРЧУГИНА, учащаяся 10-го класса, член научного общества «Поиск» Евгащинской средней школы Большереченского района Омской области,
Татьяна ПУДОВА, руководитель научного общества школы
2002 год

ПИСЬМА ЗЕМЛЯКОВ
Добрый день, Володя!
Твои стихи очень хорошие, они напоминают мне наш родной край. На майские праздники приезжал сын Сергей с нашим трёхмесячным внуком Сашей. Было шумно и хлопотно, готовили барбекю. Сергей помог нам вскопать огород и со своей женой Таней посадили картофель. Для нас это очень большая помощь. «Мелочь» мы сами посеяли, начинаются всходы. В апреле температура доходила до плюс двадцати пяти. А май холодный, даже снег был.
Я часто вспоминаю наши красноярские места, где рыбачил, ходил на охоту и собирал грибы. Иногда эти обрывки прошлого мне снятся.
Из Иртыша теперь не попьёшь водицы. Он загрязнён нефтепродуктами. Для чая многие люди покупают простую воду в бутылках, потому что из водопровода бежит одна желтизна. Летом в Большеречье состоится спортивная областная олимпиада. В Шипицине хороший бассейн, здесь пройдут соревнования по плаванию.
На этом заканчиваю. Желаю дальнейшего расцвета твоего таланта.
Пётр КОПЕЙКИН, село Шипицыно Большереченского района Омской области, 25 мая 2012 года


БОЛОТОВЫ И ЕВСЮКОВЫ
Мой отец Владимир Степанович Евсюков был рыбаком и охотником. Его дед Болотов Николай Григорьевич работал бригадиром рыболовецкой бригады в годы войны и после её окончания. Бригада состояла из трёх-четырёх человек. В день они ловили до пяти центнеров рыбы. Ставили до шестидесяти сюганов по реке Макшеевка. Язей только в одном сюгане попадалось до двадцати штук. Всю выловленную добычу сдавали в Евгащинский «Рыбтрест».
Мой отец выезжал с дедом на рыбалку с малых лет. Помогал ему с 1946 по 1948 год.
Жена моего прадеда Николая Григорьевича Болотова - Анна Константиновна Лаптева - была из купеческой семьи из Евгащина. Семья Болотовых была выслана «за болото», куда-то за Тару.
Иртыш и Макшеевка разливались во время весеннего паводка, и пойма рек становилась, как море. Здесь было много рыбы, уток, гусей. Ходили лоси.
Рыбачить ездили и на озеро Тинькуль, и там под Михайловкой, в двенадцати километрах от Красного Яра, ловили карасей. Ездили бригадой из двенадцати человек. На озере Изюк неводом центнерами ловили щук. И туда мой прадед ездил во главе бригады. У Николая Григорьевича было 8 детей: Елизавета (моя бабушка), Григорий, Михаил, Таисия, Мария, Клавдия, Сергей и Тимофей. Елизавета Николаевна Евсюкова всю жизнь ухаживала за телятами на ферме, как за детьми. Награждена медалью «За доблестный труд», ездила в составе делегации передовиков на ВДНХ в Москву. Остальные шесть детей Николая Григорьевича получили высшее образование и работали в разных местах нашей страны. Таисия Николаевна руководила большим центром по реабилитации больных детей во Фрунзе (Бишкек). Сергей Николаевич работал ревизором при обкоме партии в Тюмени, Михаил был историком и директором школы в Омске. Мария работала в управлении сельского хозяйства в Заводоуковске.
Мой отец Владимир Степанович Евсюков ездил с дедом на рыбалку с малых лет. Помогал ему с 1946 по 1948 годы, долгое время был управляющим отделением совхоза, им оставался до последних дней существования этого отделения.
Светлана ЕВСЮКОВА (ЕФАНОВА), Москва, 2011 год
 
           В. С. Евсюков, управляющий Красноярским отделением Такмыкского совхоза

 
Елизавета Николаевна Евсюкова с отцом Николаем Григорьевичем Болотовым.
 
Снимок у клуба: сидят Елизавета Николаевна Евсюкова (Болотова) и её дочь Ираида Степановна Ковалёва (Евсюкова), стоят Евдокия Ивановна и Владимир Степанович Евсюковы




 
                Рис. Степана Химочки


Из цикла «Домашние стихи»
ПРИГЛАШЕНИЕ НА ПРАЗДНИК

Приходите, гости дорогие,
Буду угощать, чем Бог послал.
Не придёте, так придут другие:
Я в друзьях большой универсал.

Буду потчевать салатом нежным
И налью домашнего вина,
Может, стол покажется небрежным –
В этом есть чуть-чуть моя вина:

Я один старался, без хозяйки,
Но не бойтесь: вкусно накормлю,
А потом достану балалайки
И весельем русским окормлю.

Вам известна фирменная фишка?
Кто не знает, лучше промолчи.
На глазах у всех поэт-парнишка
Аромат достанет из печи -

Я испёк пирог для вас с малиной –
Ягода вот только что с куста.
Радость распирает, как павлина
Из-за распушённого хвоста.

Это шутка. Мне светло от сказок,
Что летят в меня из ваших уст.
В чём проблема: бриллиант иль стразы,
Если твой карман заметно пуст!


Рассуждений хватит – больше толка
Будет выпить пенящийся брют.
От словесного отреза шёлка
В доме и на сердце есть уют.

… Счастью суждено недолго длиться:
У него есть резкий поворот –
Милые мои, родные лица
Растворились в арке у ворот…
1 – 2 июля 2011. Хорватия


               





































БЛИНЫ С ПРИСЛОВЬЕМ

Хочешь: напеку тебе блинов –
Горку по задуманным рецептам.
Это дело – песенка без слов
С аппетитным жареным акцентом.

Сделаю, как мама их пекла:
На опаре лёгким стало тесто,
Вот минутка вроде истекла –
Достаю из тёпленького места.

Вот и первый на тарелке блин.
Он отнюдь не получился комом.
В мире нет домашнее картин:
Аромат плывёт уютным домом.

Стол под белой скатертью с чайком
И с хозяином, вовсю речистым,
Блинчики и стопкой, и рядком
С колоритом ярко-золотистым.

Я хочу тебя побаловать –
Блин зажарить тоненькою плёнкой,
Чтобы с наслажденьем смаковать
С мёдом, со сметаной и сгущёнкой.

До отвала ешь – ты не едал
С дырочками рыже-ноздреватых,
Чтоб желудок сам тебе сказал:
«Места нет для булочек пузатых!»

За уши от них не оторвать
(Пригодилось русское присловье!),
И рецепт не мучайся узнать.
Лучше кушай, друг мой, на здоровье!
11 июля 2011. Москва

               
                Рис. Анастасии Удовой





ОКРОШКА-ПЕСНЯ

В жару никак нельзя нам без окрошки.
Чтоб песню спеть, сначала сочини.
Чтоб сесть за стол и приготовить ложки,
Давай-ка к кулинару загляни.

Он знает, как потешить вашу душу,
И посвятит в подробнейший рецепт.
Пусть главное уловят ваши уши:
На чём вам сделать правильный акцент.

«Спасибо» на прощание скажите,
Но жизнь у каждого из нас своя.
А если вы простой московский житель?..
Все поняли – готовить буду я.

Процесс начну, допустим, вечерочком:
Поставить надо на опаре квас,
Он в тишине побродит тёмной ночкой,
Изюм добавлю – будет высший класс,

Точнее, будет квас вовсю ядрёный.
Теперь продолжим песню сочинять.
Наш «текст» получится слегка мудрёный,
Останется мотивчик подобрать.

Для «текста» надо приготовить плошки,
Яйцо нарезать, растереть лучок.
Два клубня премолоденькой картошки,
Укропу – так, немного, пустячок,

А к ним ещё говядинки отварим,
Нарежем мелко сытный аромат,
Смешаем это всё в объёмной таре –
Получится как будто бы салат.

А про огурчик-то совсем забыли –
Он в песню так и просится с гряды.
Он думает, что без него решили
Сложить мажор красивейшей еды.

А овощ рос для оперного соло,
Но потонул он в хоре голосов,
Ведь на столе поэта-хлебосола -
Все равные из равных вкусных слов.

Редисочка придётся ко двору.
Её в Сибири хреном заменяют.
Редиску режу, а хренок я тру.
Они на вкус существенно влияют,

Как и горчица. Ложечку, чуток
Её готовь к финальному моменту.
Пора писать мажорный эпилог,
Ведь наступил конец эксперименту.

Щепотку каменной сольцы добавим
На стадии, когда растёрли лук.
На этом точку жирную поставим –
На ноте соль мы замыкаем круг.

Красивые сервизные тарелки.
Раскладываем смешанное мной.
Фарфор годится разный, но не мелкий.
Пора добавить голосок квасной.

Ещё сметанка в песне пригодится –
Её заметен мягкий голосок.
«Прошу к столу!» - и посветлели лица,
И уловили увертюры слог…

И застучали перезвоном ложки –
Для песни вроде аккомпанемент.
Оценка свежесделанной окрошке –
За комплиментом слышен комплимент.
24-25 июля 2011


























КАБАЧОК ПОД СОУСОМ «УЮТ»
Моё фирменное блюдо

Ах, какое блюдо сочинилось,
На ходу придумалось-родилось.

Взгляд упал на грядку с кабачком.
Рядом  помидорчики с лучком.

Кабачок просился прямо в руки,
Умирая в зарослях от скуки.

Голод, говорит народ, не тётка -
Съем-ка этот овощ я в охотку.

Есть работа острому ножу:
От одежды им освобожу

Кабачок. Нам лишним будет семя.
В кипяток  - и засекаем время.

Хватит и минуток десяти.
Нам начинку надо припасти:

Трём морковку-две на крупной тёрке,
Чесночок добавим к этой горке.

Фарш смешаем с горсткой сухарей,
Мелко-мелко режем лук-порей.

Всё  на противень - и марш в духовку.
…Делаем в процессе остановку,


То есть нам волну не надо гнать,
А терпения набраться, чтобы ждать.

Полчаса потратим не без толку:
Сочиним салатик втихомолку.

Фарш тем временем уже готов -
В кабачки кладём без лишних слов.

Верх погладим ложкой со сметаной
И томим до корочки духмяной.

Сверху романтический укроп.
Здесь пора давать команду: «Стоп!»

Наслаждение всё ближе, ближе.
Объеденье - пальчики оближешь.

…Кабачок томлёный подают
С радостью под соусом «уют».
15 августа 2011

















































БЕЗДНА

Утро - для того, чтобы поспать,
Вечер – посудачить на крылечке.
Ночь – на сеновале есть местечко,
Чтоб любимую в любви купать.

Утро – для того, чтоб сладко встать,
Выпить чая – стол накрыт под вишней.
Вечер прожит. Ночь куда девать,
Если оказался третьим лишним?

А восход отдайте рыбаку,
Вечер – девушке: ей на свиданье,
Ночь напишет для неё строку,
Для второй даст рифму – расставанье…

Утро для художника – модель,
Но для зорьки трудно выбрать краски,
Для заката подойдёт пастель,
Ночь возьмёт таинственные маски.

Утро для мелодии рожков:
Пастухи уходят от пастушек.
Вечер возвращений. Вместо слов -
Ночь небес с гирляндами веснушек.

Утро из холодных чистых рос,
Из родных улыбок и омлета.
Вечер прячется в ветвях берёз.
Ночь ласкает – ей не надо света.

Утро и будильник – сын и мать.
Вечером семейный бурный ужин.
Ночь в постели может рассказать,
Кто кому ну очень-очень нужен.

Утро – озеро надежд без дна.
Ночь и вечер – их тандем удобен…

Ни к чему им переулки дня,
Где дорога – сетка из колдобин…
20 июля 2011









               
                Владиславу Бойко
ЮНОМУ ХОККЕИСТУ

Добавить нечего как будто бы, дружище,
Когда судьба тебе кричит: «О*кей!»
Пускай там кто-то берег себе ищет –
Твоя вторая родина – хоккей.

На этой родине всё для тебя привычно:
Ты в детстве в её тайны посвящён.
Своей игрой ты говоришь публично,
Что в этот мир без памяти влюблён.

Остаться там надолго – не задача
Для лёгкого и быстрого конька,
Тебя ведёт красавица-удача
По льду и жизни клуба ЦСКА.

Для спорта ты, по сути, - то, что надо:
Огонь горит в твоих больших очах.
И без тебя зачем Олимпиада,
Которая пройдёт у нас в Сочах?!

Неточный пас, подножка и паденье –
Игра всерьёз – не сахар и не мёд.
И лучшая защита – нападенье,
Когда взлетает в воздух жёсткий лёд.

Ты встанешь очень рано, но не поздно
В ряд легендарных русских мастеров –
Не заражай себя болезнью звёздной
И будь всегда улыбчиво-здоров!

12 августа 2012
















РАЗГОВОР С ГОСТЕМ

Как приятно встретиться под вечер,
Поболтать светло о том о сём –
Про своё садово-огуречье
Это я, а ты - Бог весть о чём.

А кузнечики – слышь? – как стрекочут…
Под мелодию такую клонит в сон.
Про деньки (они стали короче) -
Это я, а ты мне вторишь в тон.

Вон растёт для Золушки карета –
Сказочнее тыквы не найти.
Про фруктово-ягодное лето
Это я, а ты о чём, прости?

Про свою надёжную теплицу,
Настоящий овощной дворец,
Поливай – и всё здесь уродится.
Ты: «Угу», - срывая огурец.

Помидор добреет по соседству,
В уголке пузатятся стручки.
Здесь в своё я возвращаюсь детство.
Ты заметил, как поют сверчки.

А смородина – на загляденье.
На день в куст нырни под урожай.
С молоком ну просто объеденье!
А ты вдруг: «На стол соображай!»

Что ж, сообразим: нарвём укропа,
Сварим и картошки чугунок,
Овощи на стол мечите скопом.
Ну а ты: «Валюсь, однако, с ног…»

О крыжовнике скажу с улыбкой:
Есть на белом свете красотень.
«Колется твой негус этот шибко», -
Ты, наводишь тень, мол, на плетень.

Трудно защитить его иголки.
Так скажу: в них есть лечебный толк…

Дверь закрыть пора бы на защёлку:
Слава Богу, ты совсем замолк…
Июль 2011





ПУСТЯЧНЫЕ СОВЕТЫ

Не скупится жизнь на гадости –
День вот начался понуро.
Даже если небо хмуро,
Пребывайте в лёгкой радости.

Даже если невезенье,
Право слово, надоело,
Делайте неспешно дело,
К цели выведет терпенье.

Ну а если сердцу больно,
С болью этой распрощайтесь
И красиво улыбайтесь,
Беззастенчиво, довольно.

Кушайте побольше сладостей:
В них живут гормоны счастья.
Это только в вашей власти –
Пребывать в пустячной радости.
12 июля 2011. Москва






























В ГОСТЯХ У ДОЧЕРИ
Юргинские зимние заметки

У икон – православные свечи
Освящают алтарь с Рождеством.
Белый храм Иоанна Предтечи
Согревает духовным родством.

По-французски поджаренный кофе
Варят вкусно «Меланж» и «Марсель».
На ветру Маяковского профиль,
Постаментом гуляет метель.

Он и длинная «Эра» - соседи
(Для кино – конструктивный ангар),
А на рынке – обилие снеди,
Шерстяной и медовый товар.

Вкус черёмуховых пирожных –
Это вам не какой-то там чупс.
Ввысь уходит от знаков дорожных
Стела с надписью фирменной: «ЮПС».

В парке Пушкина – снежные сказки,
Там душа праздник песни поёт,
С горок лихо слетают салазки,
Веселится ребячий народ.

Городок разгулялся вдоль речки,
Левым берегом быстрой Томи.
Есть в Сибири такое местечко –
На ветрах, как Москва, на семи.

Поэтичное имечко носит –
Азиаты назвали Юргой,
Может быть, потому что заносит
Этот край серебристой пургой…

Так (похоже) и ягоду сладко
Испокон века люди зовут.
Это имя – большая загадка.
Кто придумал: бурят иль якут?

Там вон Писаная деревенька,
Где наскальных рисунков следы –
Здесь художник творил, и давненько:
Утекло много дней и воды.

Эх, запрячь бы мне лёгкие дрожки,
Вспомнив лихо умчавшийся век,
Переправой слетать в Поломошки,
Разрезая полозьями снег.

Люди здесь -  до чего же красивы!
Сердце греет родной говорок.
Тёплых слов и улыбок разливы –
На стечении разных дорог.

И дыханье как будто иное
В перелесках просторных полей.
Небо близкое, будто земное, -
В тон берёзовых ровных аллей.

Эту книгу для тихого чтенья
Так и хочется залпом прочесть.
Точка сильного здесь притяженья
На Строительной улице есть…

…На планете лишь в этом местечке
Оживился во мне человек.
Как на русской истопленной печке
Отогрелся за прожитый век.
7 - 31 января 2012
Юрга - Москва

 
Слева направо: Мария Назаровна Андреева, Мария Олеговна Васенкова, Владимир Семёнович Кузнецов, Ольга Владимировна Васенкова. 2012 год. Юрга Кемеровской области








ПРЕДПОЛОЖЕНИЕ

Я умру, когда стихи устанут
От моих любовных приставаний
И когда цветы совсем завянут
На окошке розовых мечтаний.

Дни и ночи – это вроде строчек,
Солнечных иль брошенных в корзину,
Радости несъеденный кусочек,
Краски, чтобы написать картину.

Время-торопыгу не обманешь –
К горизонту катит меня лихо.
Незаметно, тихо в Лету канешь,
И стихи со мной исчезнут тихо…
18 марта 2012









































НУЖНО БЫТЬ

Нужно быть всегда готовым
Незаметно раствориться,
Лишь оставшись новым словом
В новых просветлённых лицах.

Кто-то будто ухмыльнётся
Уходящему вдогонку.
Горизонтом выйдет солнце,
Отодвинув ночь в сторонку.

Может быть, последней будет
Звонко-лунная картина.
Утро больше не разбудит,
Негу расстелив равнинно.

Кто-то просто не заметит
Там и сям твоих отсутствий.
Можно жить на этом свете
Без прощаний и напутствий?

Можно выйти незаметно,
По-английски: раз – и нету,
По следам своим бесследно
Горделиво кануть в Лету?

Без каких-то там амбиций,
Втихомолку, бессловесно
Сгинуть, выпасть, удалиться
И духовно, и телесно?


Эта мысль во мне узнала
Легкомысленного друга –
Значит, лошадь подустала,
Подрасхлябалась подпруга…

Я об этом не горюю:
Скакуну овса подкину,
Подтяну, поправлю сбрую –
Снова в путь-дорогу двину.

Выше голову, возница!
Жизнь твоя поётся словом.

Вдруг исчезнуть, испариться –
Вряд ли можно быть готовым.
27 марта 2012





Посвящаю дорогим моему сердцу  людям из Беларуси:
крестнику Андрюше Юрене, Клавдии, Константину, Владимиру и Кате  Юреням; Геннадию, Светлане, Оксане, Дмитрию, Наташе и Кириллу Кирейчикам,
куме моей Ларисе Касач

ДАЙ ТОБОЙ НАЛЮБОВАТЬСЯ
По мотивам стихотворения
белорусского поэта Нила Гилевича
«Край мой, белорусский край»

Край мой, белорусский край,
Дай мне окунуться в тебя, дай,
Вересковой напои росою,
Обойми берёзовой косою –
Здесь мне счастье выпало родиться,
В радости надолго угнездиться
И узнать земной с тобою рай.

Край мой, белорусский край,
Жажду сердца утолить мне дай,
Дай испить живой твоей водицы
Из неиссякаемой криницы.
Раны ты лечил орлам водою –
Стала в роднике вода святою.
Дай и мне её напиться, дай.

Край мой, белорусский край,
Дай твоё послушать сердце, дай,
Как оно стучит под шёпот пущи,
В лад с тобой живёт язык поющий,
Как дубрава, древний и красивый,
Твой народ – певуче-говорливый,
Дай его, прошу, послушать, дай.

Край мой, белорусский край,
Дай пройтись по тропкам твоим, дай,
По просторам без конца и края,
По путям твоим легко, играя,
К звёздам пробежаться по дороге
И  к заре, где обитают боги,
Дай с душой твоей пройтись мне, дай.

Край мой, белорусский край,
Дай тобой налюбоваться, дай,
На поля из золотой пшеницы.

…Я сюда приду с тобой проститься,
Чтобы в свой последний час на свете
Взять с собой туда красоты эти.
Насмотреться напоследок дай.
29 августа 2012

НАСТРОЕНИЕ ДОН КИХОТА

Вскочить бы мне в седло и – в дальний путь,
Оставив всё, умчаться без оглядки,
Для свежих ветров сердце распахнуть,
Упиться до предела волей сладкой.

Той дали нет прозрачней и синей,
И в том пространстве, красотой манящем,
Никак нельзя без верных Дульсиней –
И с мельницами бой гораздо слаще.

В таких дорогах нужен верный друг:
Устану – тут как тут мой Санчо Пансо.
Напьюсь воды с ладоней сильных рук
И обрету энергию баланса.

От смысла Дон заметно отрешён:
Ему чудачеством пожить охота.
Печальный рыцарь вовсе не смешон,
К лицу металл доспехов Дон Кихоту.

Недолго, видно, шлему моему
На чердаке средь веников пылиться.
Краюшку хлеба положу в суму
И фляжку чудодейственной водицы -

Прощай, мой заблудившийся народ!
Хочу (в надежде миру удивиться)
Тебя оставить, как мой Дон Кихот,
Чтоб до конца с тобой не заблудиться.
28 декабря 2009


















 
                Рис. Елены Лебедянской

Из цикла «Психология любви»
ТА ОБИДА

Та обида давненько прошла,
Будто мелочь в кармане закончилась.
Только режет по сердцу пила,
И душа как-то так скособочилась.

Та обида – прошедший глагол –
Было счастье, в пожаре сгоревшее,
И внутри стал я гол как сокол –
Там пространство живёт опустевшее.

Та обида. Легко без неё
Задышалось мне полными лёгкими.
Разлетелось со слов вороньё,
Мысли стали изысканно лёгкими.

Та обида застала врасплох,
Будто ливень и гром с неба ясного.
Я от боли щемящей оглох,
Превратившись в калеку несчастного.

Та обида (была – не была?)
Лишь остаточным контуром помнится.
Та обида своё отжила,
И в подушку зарылась бессонница.
17 марта 2012


               



                Лилии
ВОСПОМИНАНИЕ
В ритме романса

По быстрым пыльным магистралям
Прошло-промчалось много лет,
Но помнить Вы не забывали:
Вам руку целовал поэт,

Как мы сидели на скамейке,
И тихим был наш разговор,
И дым от сигареты змейкой
Оттуда вьётся до сих пор.

Вы чем-то вкусным угостили –
Мне это по душе пришлось.
В словесном облаке идиллий
С любовью всё переплелось.

И не забылось место встречи,
Оно по-прежнему нас ждёт.
Всё так же сладко льются речи,
Как будто с ложки льётся мёд.

…Внимая родственному звуку
В стихах, родившихся на свет,
Изящно чувственную руку
Поэту целовал поэт.
31 июля 2012























ОБВИНЕНИЕ В ГРЕХЕ

На Новый год я получил открытку.
Слова приятные, и вдруг – бабах!
Из шоколада праздничная плитка,
Но сколько яда было в тех бобах!

Мол, хорошо я написал о маме,
Мол, что ни образ, то сплошной успех,
Но автору письма, почтенной даме,
Сказать хотелось: «За тобою – грех!»

Мол, знает лишь она про то, как было,
«На самом деле…» - вот её слова,
И в многоточье обвиненье скрыла
И ликованье, что она права.

… С почившей мамой я не попрощался,
В могилу не бросал я горсть земли:
Я в телеграмме поздно расписался,
Её мне просто поздно принесли.

В тот день мою родную схоронили,
Брат в храме заказал сорокоуст,
И крышку гроба как заколотили,
Так мир без мамы оказался пуст…

В открытке есть совет: «Молись во храме,
На исповеди правду говори!»
Зачем так захотелось этой даме
Перевернуть меня всего внутри?

               
                Рис. Александра Устинова

Я вроде очень сдержанный мужчина,
Но плакал над открыткой, как дитя.
Что за причина – выдумать причину
Ей захотелось, тридцать лет спустя?

Для церкви у меня одни субботы.
Святой отец меня благословил.
А я подумал: сводит дама счёты
За то, что эту даму не любил.

P.S.
Она задела самое святое,
Но время беспрепятственно летит,
И я простил. Всё вылилось в пустое.
Пусть и она за отповедь простит.
31 июля 2011






















НИЧЕГО И НИКОГО

Ничего нет душистее лета,
когда дождик пролил сенокос.
Вы в стогу закопались дуэтом
под усталое пение ос.

Ничего нет красивее мамы,
грудью нежно кормящей дитя -
эти краски волнующей гаммы
не померкнут и годы спустя...

Ничего в целом мире нет слаще,
когда "горько" кричат за столом,
когда слышится радость звенящей,
тост звучит как хвалебный псалом.

Ничего нет вольней и напевней
русских песен вечерней рекой –
ты становишься с этим душевней,
и тебя обнимает покой.

Никого нет надёжнее друга –
он готов за тебя встать горой.
Это преданность, а не заслуга.
Он, как ты настоящий второй.

Ничего нет плаксивее неба,
когда дождь, говорят, "зарядил",
видно, там совершаются требы
с настроением чёрных чернил.

Ничего нет любви драгоценней,
когда взгляд чистый, как бриллиант.
Не играть чтоб на жизненной сцене,
на двоих нужен редкий талант.

Ничего нет вначале важнее
Малышу сделать первый шажок.
Пусть дорожка найдётся ровнее,
Чтобы больно он падать не мог.

Ничего нет печальней разлуки.
На перроне - пока и прощай...
И горячие нежные руки
Просят тихо: "Ну не уезжай!"

Ничего нет, по сути, сложнее,
чем сказать себе жёсткое «нет»,
когда кажется гадость вкуснее,
ты со смертью сидишь тет-а-тет.

Ничего нет больнее поминок,
когда близкий ушёл человек,
и в тебя поселяется инок,
в сердце падает колющий снег...
 
Ничего нет страшнее потери –
Только вечной не может быть мать.
Меры нет, чтобы горе измерить,
силы нет, чтоб потерю принять.

Ничего нет ещё несуразней,
и чудовищней нет ничего,
когда мать, будто свечка, погаснет
на могиле дитя своего.

Ничего в жизни нет сиротливей,
чем в окошке негаснущий свет.
Разве стать хоть на каплю счастливей,
Никого когда рядышком нет.
17-18 июля 2011


 
                Рис. Никиты Кникты












Из цикла «От весны до весны»
ВЕСЕННИЕ РАЗМЫШЛЕНИЯ

Солнце вышло, чтобы разогреть
Душу, подостывшую в метелях,
Завести весёлых звуков медь
В лёгких симфонических капелях,

И вольней жилось-дышалось чтоб,
И слова красиво с губ слетали,
Чтоб ложились в стихотворный сноп
И звенели в тон булатной стали.

Но весна приходит, чтоб уйти –
Соловьи по ней пропели мессу.
Без неё другого нет пути,
Как читать совсем чужую пьесу.

То без роли, то по полной роль
На людях изысканно играю.
То одет, а то раздет король,
И, немея, от стыда сгораю.

А оценки: «Тот ещё игрок!»
Или вдруг: «Похоже, клоунада…»
И кому - мой философский слог
С рифмами большого звездопада?

Столько бездорожья и дорог
Пройдено от мая и до мая.

Может быть, я очень одинок –
Сам про это ничего не знаю.
25 мая 2011. День памяти мамы Анны Афанасьевны Кузнецовой


 
                Рис. Степана Химочки

ТРИ ВЕСЕННИХ ОДЫ

Без весны никак не обойтись нам.
Чтобы сдвинуть мысли набекрень,
Радуясь небесно-птичьим письмам,
Заплетаем чувственный плетень.

Без проталин марта – ну куда нам?
Надевай скорее семь порток.
Всё теплей звучит фортепиано,
Сочиняя для весны пролог.

Под сосулисто-узорной крышей
Для котов концертный зал - чердак.
Солнце и мечты всё выше, выше –
Это к лету самый первый шаг.

А с апрелем Пасха к нам приходит –
Освящаем яйца и кулич.
В светлом православном хороводе
О любви легко слагаем спич.

Это время музыки ручьистой,
Джазом развлекается капель.
Под вокал скворечно-голосистый
В мае растворяется апрель.

Май достал из ящика все краски.
Ярким цветом наш художник пьян.
Сочинитель живописной сказки,
Дирижёр симфонии «Тюльпан».

Весь он – из берёзового сока,
Из ночного ритма соловьёв,
Май – источник самого истока
И стихия радостных стихов.

Три весенних оды (кто их автор?)
Он слагал, гарцуя на коне.
…Будет лето. Будет, но не завтра:
Дайте хоть понежиться в весне.
23 марта 2012











































ПРЕДВКУШЕНИЕ

А весна опять не наступила –
Увалень-апрель уж на исходе,
Но светило чувства растопило,
Шумно в теле пенной брагой бродит.

Ну давай же убирай скорее
Зимние последние останки.
Тёплый мир на градус-два добрее.
В том краю есть талые полянки.

Разбегись с лаптой да по ложбинке.
Там она, глядишь, зазеленится,
Вспыхнет бирюзой, как на картинке,
Сердце разогреется теплицей.

…Залились собаки долгим лаем,
На деревьях оживились гнёзда.
Холода уйдут согретым маем.
Всё начнётся, когда вспыхнут звёзды.
9 – 30 апреля 2012































БЕРЁЗОВАЯ РАПСОДИЯ

Вышита опушка белою каймой,
Милые берёзки подравняли строй.
Кажется, недавно завывали вьюги,
Под сугробы прятались девицы-подруги,
Ветер говорливый кудри развевал
И одной берёзке что-то всё шептал…
Но минула стужа, солнышко зажглось,
Бирюзовым вихрем всё вдруг завелось.
Скоро кистью смелой на зелёный лад
Выкрасит художник скромный их наряд,
Вспыхнут яркой свежестью белые леса,
Засверкают чистые птичьи голоса,
И каймой подснежников опушку обведёт
Солнечный берёзовый весенний хоровод.
1975



































ЛЕТНИЕ КУПЛЕТЫ

Лето вывелось скворцами,
Зацвело густым пионом,
Зазвенело знойным звоном,
Захрустело огурцами.

Ситцем выткалось на поле,
В косах ивы заплутало,
Пчёлам наточило жало,
Отпустило их на волю.

В речке заплескалось щукой,
Заманило в лес грибами,
Ровно загорело лбами,
Напрочь выжгло ковыль-скуку.

Дождиком прибило косо
Пыль, нарисовав веснушки,
Разомлело на опушке,
Тяжело пройдясь покосом.

Вышло горизонтом рано,
В поздний запад закатилось
И болотцем заилилось
За кулисами тумана.

Песня жаворонком спета
Чистым голосом, без фальши.

Солнышко всё дальше, дальше
И с собой уводит лето…
14-15 июня 2011



















БЛАГОДАТЬ

Не приемлю лето без дождей.
Это дар Всевышнего нам свыше,
Благодать на головы людей,
С ней душа моя поёт и дышит.

У потока с неба есть заряд.
Он – для поэтической грустинки.
Нотками галопом в такт стучат
Сердцу моему минор-дождинки.

Почему бы и не погрустить?
Душу лечит состоянье это.
С крыши льётся водяная нить,
Без неё не ткутся ткани лета.

Можно здорово взбодрить себя –
Под грозой по лужам без оглядки.
Можно громом в стог себя зарыть
И прикинуться, что всё в порядке.

В настроенье он лихой игрок –
Тучки над дорогами повисли.
Сделал своё дело водосток –
Растекаются по струйкам мысли.

Про него все говорят: «Он шёл» -
Будто человек, шёл по землице.
Он небесных ангелов посол.
Речь его, как песенка, струится.

Дождь не вечен. Вот его и нет.
От него осталась только влажность.
Свой оттанцевал кордебалет,
Чтобы наступила следом ясность.
7 июля 2012

 
Рис. Степана Химочки

КОНЕЦ ИЮЛЯ

Конец июля. Осень где-то рядом.
Восход с прохладным серебром росы.
Стареющей малины сплошь ограда –
Там шумный праздник жизни у осы.

Упёрлась в небо земляная груша,
И клумбой золотятся ноготки,
Кузнечики поют – ты только слушай
Их песни века – за витком витки.

Июльский ужин – помидором с ветки,
Хрустящий огуречный аромат,
И зёрнышки арбуза, как монетки,
Мелодию в тарелочку стучат.

Конец июля, а жара однако
Перекрывает напрочь кислород:
Идёт температурная атака
На человечий и животный род.

Но этот зной – последнее дыханье:
Вот-вот придёт церковный день Ильин.
Он, кажется, предвестник увяданья,
Он загорело-выцветший блондин.

С восходом полусонная рыбалка,
А на костре в котле бурлит уха,
А за пределами пространства – свалка
Забот и будней - мелкая труха.

А солнце не щадит макушку лета,
Тут за углом – к прохладе поворот,
И не конец, и не начало света –
В другое состоянье переход.
30 июля 2012













































БЕЛОЕ РАЗМЫШЛЕНИЕ

Озеро Белое.
Берегом – храм.
Доброе делая –
И «аз воздам».

Да и не пишется
В стиле плохом.
Будет вам книжица
Белым стихом.

Ритмом закружится
Белый вальсок.
Лунная лужица
Светит в висок.

Вольно просторами
Белого дня.
Вечер. За шторами
Свет для меня.

Вороны белые
ЦвЕта судьбы –
Сильные, смелые -
Звуком трубы.

Белым корабликом
В ранних годах,
Сорванным яблоком
В ровных садах.

Белыми розами
Путь под венец,
Яркими грозами
Свет от сердец.

Белые лебеди
Только вдвоём,
Им ведь не где-нибудь –
Мир – водоём.
29 июля 2012
Озеро Белое, Старое Косино









АВГУСТ ОЩУЩЕНИЙ

Лето сгорело, как порох,
Вот оно было – и нет.
Молнии вычурный всполох,
Слизанный волнами след.

Съёжился рыжий лилейник,
Озером рябь на ветру.
Дятел, ритмичный затейник,
Долбит и долбит кору.

Летняя алость сгустилась,
Стала багряной она.
Августом даль расцветилась,
Красок горячих полна.

Пышные шапки осота,
И лопухов караван,
Солнце как низкая нота,
А горизонт – нотный стан.

В кепочке стойкая пижма,
Дождик – ей всё нипочём.
Птицы театр романтизма
Ладят скрипичным ключом.

Вспыхнули свечки кипрея,
Хмель вот уже покраснел.
Утром бежится бодрее,
День – для уборочных дел.

…Осенью резко пахнуло,
Выключен радужный свет.
Лето тихонько уснуло.
Вот оно было – и нет.
9 августа 2012















                Машеньке Васенковой, внучке
АВГУСТ ПОЖЕЛАНИЙ

Ты вошла в мир красоты и лета.
Он купался в радужных цветах.
Ты вошла – сбылась мечта поэта:
Свет восторженно воскликнул: «Ах!»

Воздух был бодряще-предосенний,
С ветром обнимался Енисей.
Было время трепетных волнений,
Радости Земли огромной всей.

Ты вошла в певучий август-месяц.
Песни берега там стриж свистел,
Плёл кузнечик сети околесиц –
В опере природы все у дел.

Ты вошла в мир сказочно-картинный,
Он ко сну ещё и не готов.
Небо кличет клином журавлиным
Время для моих пастельных слов

И момент для искренних посланий,
Из Москвы их сердцем шлю в Юргу.
Это добрый август пожеланий –
Прямо к праздничному пирогу:

Кругом по нему – изящно свечи.
Их шестнадцать. Тосты, фото, смех,
А ещё текут потоком речи
Про везенье, счастье и успех.

…Пусть цветёт судьбы твоей поляна,
Пробуй жизнь, как сладкое вино,
Пусть из поднебесья постоянно
Солнышко глядит в твоё окно.

11 августа 2012






 
                Рис. Степана Химочки

ОСЕННЕЕ ТЕРПЕНЬЕ

Течёт-бежит людской поток –
Устало выглядит мой город.
Плывёт дождливый говорок,
И поднят вверх осенний ворот.

Разделся на бульваре клён,
Листвой засыпав тротуары.
Совсем ненужным стал балкон,
Заброшенным и очень старым.

Таким же стал мой громкий сад,
Уснувший с музыкой жалейки.
Прощальным голосом звучат
Мелодии пустой скамейки.

Не хочется глядеть в окно:
Оно печалится сонливо,
И мысли каплями о дно
Стучат минор неторопливо.

И жизнь на зимний ключ закрыв,
На отдых собралась природа.
Заполнить этот перерыв
Имеет право непогода.

Легко перетерпеть её:
Диванчик есть и в неуюте.
Уходит под зиму жнивьё,
И в этом – безнадёжность сути.

Но в этом и надежды свист,
С ней молятся святой и грешник.
Бураны оттанцуют твист,
Глядишь – и выглянет подснежник,

Зазеленится ивы плеть,
Сбежит с пригорка настроенье.

…Под силу всё перетерпеть,
На то даётся нам терпенье.
29 ноября 2011

















































ЗАГАДКИ

Вот грибок-коротконожка.
Мы возьмём его в лукошко.
По краям пушистый.
Как росинка, чистый.
Под сосной и ёлкой
С модною заколкой.
От веснушек красный-красный –
Вовсе не напрасно:
Чтоб не узнавали
В рыжем покрывале.

***
Посмотрите, дети,
Что в лесочке светит?
Не Луна, не солнце
Просятся в оконце.
Как заря, красива.
- Может, это ива?
- Нет, не ива, это клён!
- Клён зелёный, нет, не он.
На щеках румянец,
Яркий, как багрянец.
Ветерок заговорит –
Как от холода дрожит.
1975


























СМЕНА ВРЕМЁН

Расчерчены поля стальными лемехами,
Не слышен жаворонков чудный перезвон.
Осенний мир затих. Лишь тихо под ногами
О чём-то шепчет лист как будто бы сквозь сон.

Берёзки-сёстры притаились на опушке.
Они неторопливо долго будут ждать,
Когда рассыплет щедро солнышко веснушки,
Ручьи заговорят и зажурчат опять.

И зимушка-зима в наш край войдёт хозяйкой
С красивым коробом и смеха, и забот,
Высокий Дед Мороз волшебной длинной палкой
Откроет жестом дверь, как в сказку, в Новый год.
1975
Село Ботвино. Омская область


































СНЕЖНЫЙ ВАЛЬС

Мелодии тонкой звучанье
Ложится на сердце легко.
С весною как будто свиданье,
Хотя до неё далеко.

По глади ледового глянца
Летим по паркету катка.
Стилистика зимнего танца –
Высокая нота конька.

Под ритм восхитительно нежный
Кружить бы, кружить и кружить.
Под вальс по-январскому снежный
Так просто и радостно жить.

Как будто из детства картинки:
Вечерний густой снегопад,
Заботливо греют снежинки
Ладони и брошенный сад.

Весь мир белизною завьюжен.
Наш вальс сочинила зима.
Мы с ней с удовольствием дружим
И сходим от счастья с ума.
8 февраля 2012





         

 

















55-летию Союза журналистов Подмосковья посвящается
ПОДМОСКОВНЫЙ СОЮЗ
В ритме гимна

Да здравствует наш Подмосковный
Союз – он основа основ!
Мы связаны узами кровно
С тобой до скончанья веков.

Един в удивительных лицах:
Политик, учёный, артист –
На каждую роль он годится
Талантливый наш журналист.

Как сыщик, всегда вездесущий,
Работает много и всласть.
Он правду народу несущий –
Четвёртая честная власть.

Отряд наш в реалии новой
Вовсю интересно живёт.
Во имя Союза родного –
Виват, журналистский народ!
3 августа 2012




























СЕЛУ ЧЕБАКЛЫ И ЧЕБАКЛИНЦАМ
В ритме вальса

Моя Чебаклинская школа –
Две долгих красивых весны,
Где пел мне соловушка соло,
Баюкая яркие сны,

Где зимы две долгих кружили
Под белую музыку вьюг,
И ветры метельные выли
Под сердца размеренный стук,

А лето моё уезжало
В солёную южную даль,
Где радость под солнцем купала
Меня, растворяя печаль.

Две школьные осени были
Звучны, поэтичны, светлы.

…За то, что мы рядышком жили,
Поклон Вам, мои Чебаклы.
31 июля 2012





























МОСКОВСКОЕ МЕТРО

Как признак большого пространства
Подземное мега-нутро,
Богатое пышным убранством
Московское чудо-метро.
Текут вниз и наверх потоки.
Сумбур - без порядка ходьба.
Два рельса, как длинные строки.
Гудящая ветром труба.
Бегом, будто конь-иноходец,
Скользя сквозь толпу челноком,
С распахнутым ртом инородец
И наперерез, и гуськом.
Москвич научился примерно
В толпе лёгкой тенью сновать,
Держать и невысокомерно
Свою горделивую стать.
Тут мир обустроен особо:
Ни грома, ни молнии нет,
Не знает он медленных пробок.
В нём есть, но иной белый свет.
Нет места привычной природе,
Её голоса не слышны.
Внимательней будь в переходе
И левой держись стороны!
Здесь жизнью гремит многотемье
Со сложностью и простотой.
Машинно-людское подземье
Гуляет своей пестротой.
4 августа 2012




















НЕ ПРО ЗОНТИК

Вечный и естественный дизайн –
Солнце светит молча в одиночку.
Самая секретная из тайн –
Где оно и с кем проводит ночку?

Образы в словесном ремесле,
Будто бы текучий мёд, смакую.
Я живу в единственном числе
И с собой в единстве я ликую.

Множество спешит туда-сюда,
Множество живёт себе безлико.
Для его поточного суда
Я ответчик, а душа – улика.

Я и не скрываю смертный грех –
Над толпой меня несёт гордыня:
Есть желанье – в сердце быть у всех,
А у самого внутри пустыня.

Как от сквозняков, от суеты
Есть надёжный щит – родные стены,
И за ними я с собой на ты,
Чтоб лечить изрезанные вены.

Одиночество страшней вдвоём:
Остроте любви не нужен опыт.
В чувстве неприкаянном твоём
День за днём растёт досадный ропот.

Одиноким тишина под стать,
Но в одежде этой не фасоньте:
Утром вдруг захочется сказать:
Дождик нынче – не забудьте зонтик…
25 августа 2012
 
                Рис. Елены Лебедянской


ТИШИНА

Тишина. Сколько чистого звука…
Только кажется: звуков в ней нет.
Тишина – это мы и разлука.
Бессловесно машу тебе вслед.

Тишина, когда всё уже ясно,
Всё рассказано, как на духу.
Речь была, но безмолвье прекрасно
За строкой мне диктует строку.

Это часто бывает под вечер:
Мир готовится к сладкому сну –
Для заката весёлый кузнечик
Из травы звонко ткёт тишину.


Тишину любит даль голубая.
Сердце глухо-тревожно стучит.
Есть ещё тишина гробовая,
И она ведь о чём-то молчит.

Тишина зимним солнечным лесом.
Тишина и жара – в камышах.
Тишина – это кладбище бесам.
Это шуму гроссмейстерский шах.

Провожают любимых молчаньем,
В нём – страданье и сильная боль.
Тишина из минорных звучаний –
Это к творчеству нужный пароль.

Тишина только с виду безлика.
У меня с ней возникло родство.
Тишина громче громкого крика,
Когда, кроме неё, - никого…

Это верный тебе собеседник.
Ты, как перст, на Земле одинок.
Бесконечный диванный бездельник
От усталости, будто без ног.

От усталости это лекарство -
Пьётся залпом мне полный стакан.
На просторах домашнего царства
Тишиной восхитительно пьян.

Можно в ней до конца раствориться,
Быть вне улиц, вне прозы и чувств.
В тишине просветляются лица.
Это время вне лжи и искусств.

Посредине сухих разночтений
Вдруг повиснет петлёй тишина.
У неё нет ни света, ни тени,
Ни здорова она, ни больна.

…У иконы молитва губами –
В настроенье моём тишь да гладь.
Тишину не расскажешь словами:
Волей Божьей она – благодать.
28 июля 2012














МОЛЕБЕН

Помяните моё слово,
По-сибирски растяните -
Это прочная основа
Из волокон  тонких нитей.

Жизнь моя в нём разбитная,
Вся – в лихом горячем слове,
Пёстрая и шебутная,
Вне каких-то там условий.

Ради же всего святого
Прикоснитесь осторожно
К боли искреннего слова,
Что к былинке придорожной.

Нянчил я его ребёнком
В крае светлом и суровом,
Чудодейственной иконкой
Я крещён иртышским словом.

Окроплён холодным ливнем,
Обогрет московским кровом –
Стал мудрее, и наивней,
И счастливей чистым словом.

Путь мой к Причащенью длинный,
К телу на Кресте Христову.
В дебрях родины-чужбины
Долго шёл к живому слову.

Шёл с ним рядом и навстречу,
С умыслом не делал злого…

Пусть потрескивают свечи –
Помяните моё слово.
28 ноября 2010. Москва

 
                Рис. Елены Стёпиной





ОТЗЫВЫ
«БОЛЬШЕ ТАМ НИЧЕГОШЕНЬКИ НЕТ»
В августе 2012 года в селе Евгащино состоялась встреча жителей семи исчезнувших деревень, находившихся на территории бывшего Дзержинского района, центром которого являлось наше село. В числе этих семи деревень была и деревня Красный Яр, родина поэта Влада Красноярского.
Приехать на встречу он не смог, но прислал письменное обращение к своим землякам, в котором поделился воспоминаниями о былом: как бегали купаться на речку и ходили в лес за ежевикой, о том, какими живописными были родные места и какие замечательные люди там жили. Он выразил глубочайшее сожаление о том, что Красного Яра больше нет. Эти проникновенные слова невозможно было слушать без слёз не только присутствовавшим в зале Дома культуры землякам поэта Макшеевым и правнучке его соседки Христиньи Николаевны Ольге Хлиптун, но и жителям других исчезнувших деревень, поскольку эта тема очень близка и созвучна их сердцам.
«А уехать бы мне…на родную сторонку в Сибирь», - мечтательно вздыхает Влад Красноярский, - из мира, «особо сложносочинённого», «где душа - заводной манекен», беспрестанно тянет, манит его в свою деревню, своё прошлое, беззаботное детство – в тот мир, где хорошо и спокойно жилось, где можно, «себя опрокинув под иву, взглядом долгим достать до небес», словом, в единственное место на Земле, где полноценно можно отдохнуть душой.
Но мечтания поэта несбыточны, ведь «больше там ничегошеньки нет». И от этого неиссякаемые боль и грусть солёными ручейками растекаются по строчкам всех стихов Влада Красноярского из цикла «О доме».
Тема красноярства является центральной, самой важной в девяти книгах поэта и придаёт его творчеству особенный, ярчайший «привкус».
Не перестаю удивляться Владу Красноярскому и как поэту, и как человеку. Вот уже 36 лет он живёт в Москве, но прелести столичной жизни не затмили для него красоты малой Родины - он истово хранит верность памяти о своём Красном Яре, и в его сердце «…есть родник любви к сторонке милой».
Любовь Новгородцева, библиотекарь Евгащинской сельской библиотеки

Ирина Югова
Вместо отзыва
ИЗ ВЕКА В ВЕК
Поэт. Исключенье из правил.
Приходят внезапно стихи.
Он зной улыбаться заставил,
упрятал стрекоз в лопухи.
Поэт - ученик мирозданья,
его настоятель - Творец.
Поэт, вопреки ожиданьям,
создаст парадокс из сердец.
Поэту подвластны узоры.
Он пишет смычком по воде.
Ему - обойти разговоры
и быть и везде, и нигде.
Поэт исключает из правил
подпункт о смиренье судьбе.
Поэт, если мог бы, исправил
помарки в седой ворожбе.
Поэт по призванью неистов.
Он истово молится в ночь.
В борьбе с аксиомами смыслов
не в силах себя превозмочь.
 21 мая. Понедельник. Утро.

СОДЕРЖАНИЕ:

 «…Родник любви к сторонке милой». Вступительная статья  Валерия Иванова-Таганского
Из цикла «О доме»
А уехать бы мне
Живая деревня
Чистый родник
Альтруизм во сне
Объяснение псевдонима
Отсутствие
Ностальгия
Тайна красноярства
Картинки из детства
Привой
Печать времени
История деревни Красный Яр. Елена Рожкова, Альбина Николаевна Пономарёва
Свеча, зажжённая на первом уроке. Альбина Николаевна Пономарёва, учитель Евгащинской школы
Мама. Поэтические этюды к портрету
Часть 1. Благодарность
Часть 2. Макар Емельянович
Часть 3. Афанасий Макарович
Часть 4. Труженица
Часть 5. Муж
Часть 6. После войны
Часть 7. Испытание
Часть 8 Одиночество
Часть 9. Тайна
Часть 10. Двадцать пятое мая
Часть 11. Всё в прошедшем
Часть 12. Поминальный мотив
Тема малой родины в творчестве Влада Красноярского. Н. Горчагина, Т. Пудова
Письма земляков. П. Копейкин
Болотовы, Евсюковы. С. Ефанова (Евсюкова)
Из цикла «Домашние стихи»
Приглашение на праздник
Блины с присловьем
Окрошка-песня
Кабачок под соусом «Уют»
Бездна
Юному хоккеисту
Разговор с гостем
Пустячные советы
В гостях у дочери
Предположение
Нужно быть
Дай налюбоваться красотой
Настроение Дон Кихота
Из цикла «Психология любви»
Та обида
Воспоминание
Обвинение в грехе
Ничего и никого
Из цикла «От весны до весны»
Весеннее размышление
Три весенних оды
Предвкушение
Берёзовая рапсодия
Летние куплеты
Благодать
Конец июля
Белое размышление
Август ощущений
Август пожеланий
Осеннее терпенье
Загадки
Смена времён
Снежный вальс
Подмосковный союз
Селу Чебаклы и чебаклинцам
Московское метро
Не про зонтик
Тишина
Молебен
Отзывы
«Больше там ничегошеньки нет…». Любовь Новгородцева
«Из века в век». Ирина Югова






















Автор выражает благодарность на помощь
в издании книги
Президенту Группы компаний "Стройпромет"
Павлу Юрьевичу БАБАНИНУ

               

Павел Юрьевич Бабанин около 20 лет успешно возглавляет Группу Компаний  «Стройпромет», история создания которой - это идеи, планы, воплощённые в реальные проекты.
Динамично развиваясь, ГК "Стройпромет" на сегодняшний день - один из ведущих производителей зданий и сооружений из лёгких металлических конструкций (ЛМК), передовых строительных материалов: металлосайдинга, сэндвич-панелей, водосточных систем по американской технологии Knudson, а также фальцевой кровли и фасадных панелей SteelBond. ГК "Стройпромет" располагает производственной линией по изготовлению светопрозрачных конструкций из ПВХ профиля.
Собственная производственная линия по изготовлению стеллажной системы хранения STELLARUS позволяет изготавливать комплектующие данных систем практически любой длины. Всё зависит только от пожеланий заказчика.
 ГК "Стройпромет" поставляет широкий ассортимент металлогибочного оборудования, ручные профессиональные станки и инструмент для работы с тонколистовым металлом, аксессуары и запасные части торговых марок: Van Mark (США), Tapco (США), ручной инструмент производства Malco (США) на территории России.
Также Компания является официальным представителем ведущих производителей гидромассажных бассейнов СПА из США и Канады торговых марок: «CAL SPAS», «SUNRISE SPAS», «ARTESIAN SPAS».
Компания оказывает транспортные услуги при использовании широкого собственного парка грузового, грузоподъёмного, специализированного автотранспорта и дорожно-строительной техники.
Коллектив из года в год осваивает новые передовые технологии, стремится максимально разнообразить комплекс услуг с учётом потребностей клиентов, гордится выполненными проектами и благодарит всех партнёров за доверие к Компании.
Адрес: 141421 Московская область, город Химки, ул. Рабочая, к. 18. Тел: (495) 933-54-00; (495) 574-94-04; тел., факс (495) 363-69-08



Автор выражает благодарность
за предоставленные текстовые и фотоматериалы
Альбине Николаевне Пономарёвой,
 а также Ирине Ермолаевой (Коршуновой),
Любови Новгородцевой,
Ольге Хлиптун,
Петру, Людмиле, Жанне и Сергею Копейкиным,
Светлане Ефановой (Евсюковой)
               








Влад КРАСНОЯРСКИЙ
(Владимир Семёнович Кузнецов)
E-mail: vladi-kuzne@ya.ru

«ТАЙНА КРАСНОЯРСТВА»

Редактор И. В. Югова
Художественные редакторы: А. Н. Устинов
E-mail: alexustinoff@mail.ru,
Р. И. Карасёв
E-mail: archiroma@mail.ru
Вёрстка и макет:

Подписано в печать 7.09.2012
Формат 84х108 1/32
Усл.-печ. л. 5,5. Уч.-изд. л. 3
Печать офсетная № 1 Заказ №
Тираж 1000 экз.

Отпечатано в типографии ООО «Литера М»
390035 г. Рязань, ул. Гоголя, д. 16, оф. 204