Как незаметно все-таки бывает:
Когда однажды преступив через порог,
Тебе уже не счастья, а здоровья пожелают.
Чтоб смог, или скорее превозмог.
И всматриваясь в истерзанные лица,
Как в зеркало, что не отводит взгляд,
Ты замечаешь то, что не должно было случиться
И что случилось много лет тому назад.
Нам кажется, что чем трудней дорога
И чем быстрей по ней лететь, бежать, идти,
Тем тише боль, невнятнее тревога,
Тем меньше мыслей о конце пути.
И мы живем наперекор приметам.
Мы мчимся, до упора жмем на газ.
Порою и не думая при этом:
Дорога все равно обманет нас.
И мы несемся по которому уж кругу.
И сколько их осталось тех кругов.
Не успевая руку протянуть друг другу,
Не замечая происков врагов.
Порой нам кажется, что все мы здесь чужие.
Кому молитва, а кому намаз.
Но ведь мы жили, пили водку и дружили,
Хотя у каждого свой собственный «Глонасс».
Пусть для кого-то далеко, а для кого-то близко.
Кому-то радостно, а у кого-то ноет и болит.
А у меня опять перегрузка диска,
И вместо enter иступленно жму delete.
И пусть мелькает карусель дорожных знаков,
Уже не манит горизонта решето.
Мир так до безобразья одинаков:
Движенье все, а цель конечная ничто.
Сегодня я не сяду в ту машину.
Отдам поводья и ключи поводырю.
Пусть проведет ремонт и поменяет шины.
Я в небо чистое как будто в Библию смотрю.
* * *
Было солнце в заплатах, в мокрых лужах дорога.
Белый пар изо рта, но ещё не мело
Я просил, умолял, я расстраивал Бога:
Пусть совсем на немного, сохрани нам тепло.
И пока не засалился ворот рубашки.
День не прожит, хоть время назад не течет.
Может быть, ещё рано давать нам отмашку
И включать свой привычный обратный отсчет.
Зеленеет трава, режет пальцы осока,
И причёска у клёна полыхает огнём.
Стынут руки, но небо порой так высоко.
Значит, мы ещё живы. Нам не скучно вдвоем.
Сверхзвуковая черепашка.
Теперь с горы. Рука в руке.
Белеет под окном ромашка.
И что-то светится в зрачке.