как разлито в бутылки ситро
(пузырьки на свободу тянутся),
так зарыты под землю метро
гранитные станции.
(рифма спорная, как ни крути
но такая тоже сгодится)
свистят по единственному пути
поездов вереницы.
и нельзя им никак свернуть,
такова их особенная природа.
поезда продолжают путь
от перрона и до перрона.
каждый день здесь маршрут прокладываю,
каждый день я от сих до сих,
сто раз читанные проглатываю
галереи реклам цветных,
и глазею на лица несчетные
сотни,
тысячи лиц людских,
как подробнейшую чечетку
жизнь отплясывает на них.
люди здесь,
что за люди!
есть невежды и профессора,
есть вечерние и полуденные,
есть,
которые прямо сутра,
есть счастливые и несчастные,
есть –
в любой житейской муре –
отстраненные и безучастные
как дожди
свинцовые
в ноябре.
есть любимые,
и есть любящие
(это видно, кто из двоих).
так и едем,
из прошлого в будущее,
обгоняя себя самих.
так и едем,
от станции к станции
разношерстной гудящей толпой.
перемешаны судьбы и нации
в непростой толчее людской.
так и едем,
вагон покачивается,
держим сумки и книги в руках,
а колеса бубнят,
будто каются
в каких-то своих грехах.
под ногами ступени знакомые,
льет сеголдня, как из ведра,
позабыв
словотворческие
законы,
выхожу под дождь
из метра.