Твой голос будит меня, журча на побелке,
проносится поверх свечей и гасит их,
связывает часам стрелки,
выманив из моей комнаты отчаяние,
вырывается в высохший палисадник,
освещённый луной по пояс,
спугивает многочисленных насекомых,
полной луной завороженных.
Я, проснувшись, смотрю на часы:
пустой циферблат светится повторением
полной луны и прекращает чувство,
вызванное случайным прикосновением.
Вспоминаю сон: ты маслины обрывала в тумане,
одетая в светящиеся одежды.
Ты была в них словно ДНК,
возникшая орхидеей проросшей.
Лунного света раскрошенные алмазы
лезвия осоки окружали свечением Черенкова-Вавилова.
ДНК делилась, повторяя движенья слова.
Твой взгляд оживлял бабочек веток ольхи на фоне
луны, занявшей уже половину пиалы
неба. Линиями пластинки патефонной
перестраивались многочисленные фракталы,
ещё вчера бывшие хлебозаводом, вокзалом,
ткацкой фабрикой, гарнизоном,
с ракетами, нацеленными на звёзды.
Я выхожу из комнаты,
чтобы найти тебя на берегу,
где скоро начнётся обратный отсчёт.